Понимая, что Кира Ивановна не успокоится и будет продолжать брюзжать еще очень долго, я торопливо допила остатки чая и ретировалась из кухни. Проходя мимо стойки ресепшн, я не удержалась и кинула взгляд на экран компьютера секретарши, где застыл кадр с изображением клиента. Кира Ивановна отыскала подтверждение наших слов на Ютьюбе, просмотрев ролик с участием Расмуса. Нажав на треугольник пуска, я увидела, как певец в пробке на Третьем транспортном кольце в районе Сущевки схватился не на жизнь, а на смерть с пассажирками «Мерседеса». Вытащил их из машины и чуть не избил, требуя вернуть вешалки и игрушки. Было понятно, что подвергшиеся нападению особы – это та самая англичанка Дженнифер Шерман и ее чернокожая няня, а сидящий в машине мужчина, должно быть, Стив. Он имел заграничный вид, приятное лицо и сногсшибательную ямочку на подбородке, способную лишить сна любую красотку.
Любители уличных скандалов запечатлели на камеры своих смартфонов самый разгар потасовки, когда Расмус петухом наскакивал на испуганную няньку, обвиняя ее в похищении вешалок. Дженнифер выпрыгнула из машины и грудью вставала на защиту прислуги, беспомощно бормоча по-английски про дикую страну и безумных людей. Похоже, сначала их спутник планировал пересидеть заварушку в авто, но видеть выходки Горелова было выше его сил. Он выбрался из машины, сильной рукой отодвинул Дженнифер в сторону и по-английски заявил в лицо Горелову, что так этого не оставит и подаст жалобу в суд, на что разошедшийся боец не обратил внимания, продолжая наскакивать на иностранок.
– Мужик собирается обратиться в суд! – перевел Горелову водитель ближайшей машины, с интересом взиравший на конфликт, и только это смогло остановить распоясавшегося певца.
– Я первый пойду в суд, – буркнул Роман, ретируясь к своему автомобилю.
– Горелов не знает английского, – констатировала я очевидный факт, задумчиво глядя на экран. – Очень интересно!
Набрав номер клиента, я услышала в трубке его раздраженный голос:
– Слушаю!
– Роман Михайлович, это Агата Рудь. Каким образом вы общались с Шерманами, если не знаете английского, а они не говорят по-русски?
– Через подругу Дженнифер Оксану. По всем возникающим у арендаторов вопросам мне звонила именно она.
– Скиньте мне эсэмэской номер ее телефона, – попросила я, рассчитывая разговорить женщину и выяснить у нее причины столь стремительного съезда британцев со съемной квартиры.
Но сделать это оказалось не так-то просто. Звонки на номер Оксаны проходили, но никто не снимал трубку. Пока я дозванивалась, звук колокольчика над дверью оповестил о прибытии очередного посетителя. Обернувшись, я увидела, что в дверях конторы стоит клиент Бориса – профессор Зелинский. Держась за сердце, маленький толстячок привалился к косяку и блуждал по приемной потерянным взглядом, промокая платком покрытую испариной лысину. По расстроенному лицу антрополога градом катился пот, из раскрытого рта со свистом вырывалось дыхание, будто профессор всю дорогу бежал резвой рысью.
– Максим Карлович, что случилось? – забеспокоилась я, засовывая смартфон в карман брюк и бросаясь к посетителю со стулом в руках.
Тот покорно подогнул ноги, опускаясь на предложенное сиденье, и обреченно выдохнул, мотая головой:
– Все пропало! Все пропало!
– Объясните, в чем дело! – потребовала я, расстегивая клиенту верхнюю пуговку на рубашке в попытке облегчить доступ воздуха, но тот сидел, откинувшись на спинку стула, и тихонько стонал.
На шум из кабинета вышел Эд Георгиевич, сделал страшные глаза, прогоняя меня прочь, помог клиенту подняться и повел к себе. А я отправилась к своему столу и принялась названивать деду, рассчитывая получить у него сведения относительно личности мистера Шермана. Передо мной лежала его визитка, любезно предоставленная клиентом, и я рассчитывала на связи деда в определенных кругах, позволяющие узнать то, что другим не под силу. Дед был в отъезде, но со дня на день планировал вернуться домой, и первое, что я спросила, набрав его номер и услышав в трубке аппарата родной голос, – где он сейчас находится. В последнее время Владлен Генрихович много времени проводил в разъездах, консультируя по вопросам безопасности и спецслужб. Спецотдел «Сигма», который некогда возглавлял дед, до сих пор работает над изучением проблем мозга, и дед частенько наведывается туда по просьбе руководства, оказывая помощь в разработке проектов и программ.
– Привет, мисс Марпл, – обрадовался дед. – Я пока еще не дома, но через несколько часов собираюсь вылететь в Москву. Так по вам с Идой соскучился, что сижу на чемодане в дверях гостиничного номера и считаю часы до отлета.
– Дед, мне нужна твоя помощь, – заныла я. – Мой клиент подает в суд на англичанина, и, прежде чем начинать судиться, не мешало бы узнать, кто этот Шерман такой. Не мог бы ты по своим каналам пробить все, что о нем известно?
– Ну что с тобой делать, – крякнул дед, очень не любивший, когда я обращалась к нему с подобными просьбами. – Ладно уж, сбрось эсэмэской его данные, постараюсь о нем что-нибудь выяснить.
– Вот спасибо! – обрадовалась я, чмокая трубку и нажимая на отбой.
Выполнив просьбу деда, я вошла в Интернет, намереваясь покопаться в Сети в поисках сведений о Шермане. Во Всемирной паутине за пару часов можно нарыть такое, чего не раздобудешь за месяц беготни. Но источники информации деда оказались оперативнее Паутины. Дед скинул мне информацию по Шерману уже через десять минут, к тому времени я успела просмотреть новости и прочесть небольшую статью, подробно разъясняющую, что прямо завтра не стоит покупать новую машину или дорогущий телевизор, а лучше с покупкой подождать, ибо желаемая вещь буквально через полгода станет в три раза дешевле.
Ознакомившись с письмом, я сделала любопытное открытие. Стив Шерман вовсе не был похож на мужчину с ямочкой на подбородке, ехавшего в машине с Дженнифер по Сущевскому Валу. Судя по присланному фото, Стив был высок, нескладен и поразительно похож на актера Хью Лори в роли доктора Хауса. Также из полученных сведений я узнала, что Стивен является единственным сыном баронета Кристофера Шермана, владельца корпорации по производству ламп дневного света «Электра». Сэр Кристофер проживает в Арбингтоне, графстве Мерсисайд, в том же городе находится электроламповый завод, а сына баронет отправил в Москву для того, чтобы тот открыл российское представительство компании. Офис «Электры» в Москве расположен на Берсеневской набережной, и порядки там заведены самые суровые. Будучи фанатом джоггинга, рабочий день своих сотрудников Стивен Шерман начинает с получасовой пробежки, заставляя клерков в белых рубашках облачаться в кроссовки и рысить по набережной под ироничными взглядами прохожих. Несмотря на внешнюю сдержанность и невозмутимый нрав, глава российского представительства отличается характером жестким и бескомпромиссным, без сожаления и раздумий увольняя сотрудников за малейшую провинность. Дженнифер – его вторая жена, а Джек – единственный ребенок, который после смерти деда и отца унаследует огромное состояние семьи Шерманов и титул баронета.
