– Институт органических исследований, который я возглавляю, провел серию экспериментов, увенчавшихся успехом. Можно с уверенностью утверждать, что наши нейрофизиологи разработали специальную программу позволяющую читать мысли.
– Боюсь, вы неоригинальны, – усмехнулся дед. – Каждый руководитель института, подобного вашему, уверен в том же самом, дорогой Анатолий Сергеевич.
– Дослушайте до конца, – повысил голос директор института. – Мы отобрали сто пятьдесят добровольцев, которым предстояло пройти хирургическую операцию на мозге по удалению опухолей или лечению эпилепсии. Им вживили по двести пятьдесят шесть электронов в верхнюю и среднюю височные извилины. Это, как вы знаете, область восприятия звука. Добровольцы с вживленными электронами входили в комнату, оборудованную звукоизоляцией, надевали наушники и прослушивали многочасовые монологи на самые разные темы. При этом электроны считывали импульсы, которые в это время проходили в коре головного мозга. Компьютерная программа запоминала, какой импульс соответствует тем или иным словам и фразам. В результате у нас в руках оказались сто пятьдесят спектрограмм. Их поочередно накладывали на звуковые монологи, которые слушали пациенты. Такая процедура позволила составить «словарь головного мозга». Вот, взгляните, эти наушники созданы на базе «словаря». По сути это протез, позволяющий людям с нарушениями речи воспроизводить то, о чем они думают. Ретранслятор мыслей. Надевайте смелее, не бойтесь. А теперь нажмите клавишу.
В кабинете тут же зазвучал раздосадованный голос деда:
– Я устал как собака, а он чушь какую-то городит! Даже неловко за него. Вроде бы солидный ученый, а…
Послышалась возня, словно кто-то в спешке что-то с себя срывал, и радостный голос Анатолия Сергеевича закричал:
– Вот видите, а вы мне не верили! Это ведь ваши мысли, верно, Владлен Генрихович? Да ладно вам, не смущайтесь, ваши-ваши!
– Э-э, ну я, конечно, скептик и не очень-то склонен доверять людям на слово, поэтому предпочитаю убедиться во всем сам, – извиняющимся тоном затянул дед.
– Не надо извиняться, вы лучше помогите мне решить непредвиденную проблему, – умоляюще проговорил гость.
– Что такое? – заволновался дед. – Не стесняйтесь, господин Кузичев, рассказывайте все как есть.
– Как только мы закончили разработку прибора, ко мне прямо на улице подошел представитель американской фирмы, предложивший купить наше изобретение за баснословную сумму. Я сначала было согласился, но этот тип – его незаметно сфотографировал – поставил обязательное условие – заключенный с ними договор должен быть эксклюзивным.
– Позвольте взглянуть на снимок, – попросил дед, и я страшно пожалела, что до сих пор не придумала, как подсматривать беседы деда.
– Это известный мерзавец, – между тем говорил дед.
– Вы его знаете? – заинтересовался Кузичев.
– Не только знаю, но и имею несчастье быть его учителем. Это Коля Жакетов.
Я тоже знала Жакетова и даже встречалась с ним, еще не зная, что он мой биологический отец. Я говорю «биологический», а не «родной», потому что родным отцом считаю другого человека, приемного сына деда и бабушки Льва Рудя, а вовсе не ушлого проходимца Жакетова, повинного в смерти моего папы. Прежде чем стать участниками одного из проектов отдела «Сигма», Лева и Николай росли и воспитывались в одном детдоме, но после судьба развела их в разные стороны, столкнув лбами только тогда, когда они оба полюбили одну и ту же женщину – мою мать. До недавнего времени я ничего не знала об этих событиях, уверенная, что папа жив, он ученый и работает где-то в Африке, но неприятная история, приключившаяся с бабушкиной подругой, открыла мне глаза
[2]
.
– В принципе, вам нечего опасаться за свою жизнь, – говорил дед. – Он не станет идти напролом, Жакетов придумает обходные пути.
– Это не слишком обнадеживает, – уныло протянул Кузичев. – Так вот, я, естественно, категорически отказался от сотрудничества с американцами. Тогда Жакетов пригрозил, что найдет способ заполучить изобретение в обход меня. И тут я вспомнил про вас, Владлен Генрихович. Вы много лет сотрудничали с нашим институтом, знаете все подводные камни. Я собрал пакет документов, очень вас прошу присмотреть за ним, пока я ищу достойного инвестора.
– Ну что же, оставляйте ваш портфель и не забудьте положить в него наушники, а то супруга, не дай бог, перепутает с обычными, наденет ваш ретранслятор, и я узнаю о себе много нелестного, – пошутил дед. И тут же пригласил:
– Ну а теперь, может быть, чайку?
– Не откажусь, – с облегчением выдохнул Кузичев. – Со вчерашнего дня ничего не ел, я так голоден, что готов буйвола съесть!
– Что же, вам хозяйка ничего не предложила? – недоверчиво осведомился дед, прекрасно знавший хлебосольный характер своей жены.
– Ида Глебовна предлагала, но мне кусок в горло не лез, – смутился гость. – Ваша жена – отменная кулинарка. И внучка у вас замечательная. За словом в карман не лезет. Думаю заслать к вам сватов. Вы как, Владлен Генрихович, не против породниться?
– Почту за честь, только эти вопросы решаю не я, спросите у Агаты.
– Вот все закончится, и обязательно спрошу, – пообещал ученый.
Хлопнула дверь кабинета, и все стихло. Быстро переодевшись в домашние джинсы и майку, непроизвольно выбрав ту, что понаряднее, я выждала для очистки совести несколько минут и пошла вниз, к столу.
За время нашего отсутствия бабушка накрыла стол в гостиной и теперь колдовала в кухне, украшая отварную осетрину веточками укропа. Играл первый концерт Рахманинова, который бабушка очень любила.
– Ба, я все узнала, волноваться за деда нечего, – шепотом доложила я. – Это Анатолий Кузичев, он директор института органических исследований и пришел к нам за помощью. Кстати, я завтра уезжаю в Англию.
– Это замечательно, – оживилась бабуля. – И куда?
– В графство Мерсисайд, – откликнулась я.
– Желаю приятной поездки, – улыбнулась бабушка. И, мечтательно прикрыв глаза, добавила: – Знаешь, Агата, лет двадцать назад я была под Ливерпулем и привезла оттуда шикарный мед. Владлен мигом вылечил свой гастрит. Привези-ка ты из Англии медку! В таких глиняных бочонках, знаешь?
– Как у Винни-Пуха? – подмигнула я. – С надписью «Hоnеy» на боку?
– Вот именно, моя девочка, – засмеялась бабушка, ласково потрепав меня по щеке.
Я втянула носом ароматы, источаемые блюдами, и сглотнула слюну. «Все-таки здорово иметь такую бабушку и такого деда, как у меня!» – думала я, потихоньку стаскивая с тарелки кусочек рыбки.
* * *
Стоило мне перешагнуть порог адвокатского бюро, как Борис, стоя у конторки Киры Ивановны, хмуро заметил:
– Агатка, пляши. Хорошие новости. Вылетаем сегодня в пятнадцать ноль-ноль.
