Я промолчала. Иногда Томуськина патологическая незлобивость
доводит меня до бешенства. На мой вкус, следует не «телефонизировать» Кристю,
чтобы она хвасталась среди подружек мобильником, а наподдать ей как следует по
заднице! Ведь сидит в гостях уже давно и не подумала позвонить домой.
Ровно в десять тридцать я заняла позицию у будки «Русские
блины». В тот же момент одна из машин, припаркованных за железной оградой,
коротко гуднула и заморгала фарами. Я подошла к бордюру, перелезла через
заборчик, увидела старенькие, разбитые, жутко грязные «Жигули», открыла
переднюю дверь, села в салон и сказала водителю, молодому парню, с виду лет
тридцати трех:
– Добрый вечер, Сергей.
Шофер улыбнулся:
– Рад встрече.
Я обернулась на заднее сиденье.
– Ну, Кристя, и тебе не стыдно?
В ту же секунду слова застряли в горле. Салон оказался пуст,
никого, кроме меня и Сергея Мамонтова, в автомобиле не было.
Глава 6
– Где Кристя? – возмутилась я. – Вы Сергей, отец Вики?
Парень нажал какую-то кнопку, раздалось громкое «щелк».
– Нет, – ответил он потом, – не Сергей и не отец Вики.
– Простите бога ради, – сказала я, – вышло дурацкое
недоразумение, у меня тут, на площади, назначена встреча с человеком, который
обещал поморгать фарами… Я перепутала автомобили.
Одновременно с извинениями я потянула на себя ручку, но
дверца не открылась. Парень преспокойно закурил и заявил:
– Нет, Виола, вы попали по адресу.
– Где Кристя? – возмутилась я. – Что за дурацкие шутки?
– К сожалению, дорогая, все очень серьезно, – ответил
водитель и пустил мне в лицо струю дыма.
Не знаю, что возмутило меня больше: словечко «дорогая»,
брошенное свысока и как-то снисходительно, или омерзительный запах сигары,
которую наглец держал, как шариковую ручку, большим и указательным пальцами.
– Где Кристя? – повторила я, дергая не желавшую открываться
дверцу.
– Оставьте ее в покое, – резко сказал шофер. – Выход
заблокирован, выйти без моего разрешения вы не сможете.
– Где Кристина?
Водитель вытащил мобильный, потыкал в кнопки и буркнул:
– Покажи.
Внутри стоящей рядом иномарки вспыхнул свет, потом задняя
дверца приотворилась, и я увидела внутри Кристю, живую, здоровую и, похоже,
совсем целую.
Через мгновение дверка захлопнулась, свет погас, я
уставилась в окно. Ничего не различить, жуткая темнота.
– Девочка в полном здравии, – вновь выпустил клуб дыма
парень, – пока!
– Что значит пока? – прошептала я. – Кто вы такие, имейте в
виду, мой муж…
– Служит на Петровке, – хмыкнул мерзавец, – ну и что, сильно
он помог Тамаре? Оградил ее от неприятностей в метро? А теперь подумай головой:
пальто порезали бритвой, и твоя сестрица ничего не заметила, а ведь могли и
шилом ткнуть в давке, раз – и нет Тамарочки, много ли ей надо…
– Так это вы изуродовали пальто… Зачем?
Водитель вновь затянулся. Я жадно разглядывала его. Густые
белокурые, совершенно есенинские волосы непослушными прядями падали на большой
чистый лоб. Красивые темно-голубые глаза смотрели без всякой злобы, правильной
формы нос украшал породистое лицо. Рот капризно изгибался, кожа была смуглая,
что странно для блондина, хотя небось он ходит в солярий. В целом парнишка был
хорош, как конфетный фантик.
– Выслушай меня, – процедил он, – внимательно. Девчонке
никто не собирается делать плохо. Убивать, отрезать пальцы и уши, насиловать…
Уволь, я не любитель подобных мероприятий…
– Как тебя зовут? – поинтересовалась я.
Мужик секундно глянул на меня немигающим взором и сообщил:
– Монте-Кристо.
Я глубоко вздохнула. Было глупо думать, что он представится,
как жених в загсе. Хотя небось у мерзавца кипа фальшивых документов,
удостоверяющих личность.
– Что ты хочешь от меня?
– Полмиллиона, – спокойно отозвался Монте-Кристо.
– Чего? – спросила я.
– Да уж не пробок от пивных бутылок, долларов, естественно!
Я попыталась сохранить спокойствие и делано рассмеялась.
– Уважаемый Монте-Кристо, насколько я понимаю, вы
промышляете киднепингом, не стану осуждать сей способ зарабатывания денег, хотя
любой бизнес должен приносить доход, иначе зачем им заниматься? Но в данном
случае вы сработали зря. Конечно, отец Кристины – бизнесмен, издатель, владелец
газеты, но полмиллиона долларов у него нет. Что же касается меня, то…
– Кончай мочалку жевать, – заявил Монте-Кристо, – мы все про
вас знаем, даже то, из какой тарелки твой муженек любит суп хлебать…
– Из какой? – изумилась я.
– Из белой с синими полосками и золотым ободком, – выплюнул
Монте-Кристо мне в лицо, – поэтому отдавай деньги, получай девку – и все,
кончай базар…
– Какие деньги!!!
– Те, что взяла у Лены Федуловой.
– Кто, я?
– Ты, ты. Полмиллиона гринов, которые Ленка хранила,
испарились, как сон.
– Но почему ты решил, что доллары взяла я?
– Больше некому, – рявкнул парень, – имей в виду, лучше не
шути с нами. Отдай, и разбежались. Знаю, что у тебя просто в зобу дыханье
сперло, когда пачки увидела. По-человечески я это очень хорошо понимаю, ну не
удержалась, с кем не бывает… Никто тебя наказывать не собирается, просто верни
бабки, и делу конец.
– Я ничего не брала!
– Ой ли!
– Клянусь жизнью!!!
Монте-Кристо хлопнул рукой по рулю, «жигуль» резко гуднул. В
рядом стоящей иномарке вновь вспыхнул свет и приоткрылась дверца. Стали видны
бледное личико Кристи и рука, сжимавшая чудовищно большой пистолет,
приставленный к виску девочки. Жуткие видения тут же исчезли, потом в иномарке
вновь воцарилась темнота.
– Так чьей жизнью ты клянешься, – спросил Монте-Кристо, –
ее?
У меня наступил полный паралич, я почти онемела, вместо
членораздельной речи выдавила из себя какое-то мычание.
