– Что случилось? – проскрипел Аким, входя в кухню. – Чем
ночью занимались? Человек должен проводить в постели восемь часов! Сон до
одиннадцати ночи крайне полезен! Утром следует вставать без пятнадцати семь! Да
отвечай наконец, почему тут повсюду кровь!
Я посмотрела в его омерзительное лицо и ухмыльнулась:
– В полночь приехал отец Семена, свекор Томы, так же
неожиданно, как и вы…
Аким непонимающе моргал глазами.
– Так мы решили, что одного зануды-дедушки нам вполне
хватит, – как ни в чем не бывало продолжила я.
– О чем это ты? – спросил Аким.
– Мы лишнего свекра убили и расчленили, – улыбнулась я. –
Всю ночь мучились, жилистый очень.
Учитель разинул рот, потом выдавил:
– Где Филя?
– Мешок с расчлененкой повез, хочет в реке утопить. – Я
завершила фразу и вышла в коридор.
Вы не поверите, но Аким Николаевич молчал, дядьку удалось
заткнуть.
Где-то около десяти утра мне посчастливилось наконец-то
остаться дома одной. Сначала, безостановочно жалуясь на тяжелую жизнь, умелась
Парфенова.
Вам ни за что не догадаться, где служит Лерка. Она психолог
в консультации «Семья и брак». Представляете теперь, какие советы по
налаживанию супружеской жизни дает эта дама?
Филя и Аким ушли в неизвестном направлении, а Томуська
понеслась в магазин «Марквет», чтобы приобрести для новорожденных щенят
специальную смесь. У несчастной Дюшки не хватит молока на такую ораву вечно
голодных детей. Я заварила чашечку восхитительного цейлонского чая и уставилась
в окно, задавая себе извечные русские вопросы: что делать и кто виноват?
Примерно через полчаса напряженных раздумий я пришла к
выводу, что вора следует искать среди близких знакомых Лены. Ну посудите сами.
Когда мы с Никиткой поднимались в мастерскую, Леночка закрыла за нами дверь.
Впрочем, ее могли открыть отмычкой, но я слышала, как с шумом задвинулась
щеколда. А когда мы вернулись назад, дверь была приоткрыта. Ну да это и
понятно. Замки у Федуловых не захлопываются, это очень дорогие изделия фирмы «Аблоу»,
запирающиеся только при помощи особых, «сейфовых» ключей…
Очевидно, убийца был слишком взволнован, чтобы искать
связку, и убежал. И о чем это говорит? Только об одном. Несчастная Леночка
великолепно знала того, кто хотел войти в квартиру, и еще, она совершенно не
боялась этого человека, провела его к себе в спальню…
Схватив телефонную книжку, я стала названивать Марье
Михайловне, но слышала лишь долгие гудки… В квартире явно никого не было.
Делать нечего, поеду так, вряд ли бабушка Никиты ушла далеко…
В метро было ужасно душно, и, выйдя в «Кузьминках», я с
наслаждением вдохнула холодный терпкий осенний воздух. Первое ноября радовало
москвичей солнечной погодой, только тепла от этого светила уже долго не
дождаться, наше полушарие медленно поворачивается к зиме.
Позвонив в квартиру, я села на подоконник и вытащила из
сумки газету «Мегаполис». Посижу, подожду. Минуты текли и текли, мне стало
холодно, но Марья Михайловна все не появлялась. Потом распахнулась дверь
соседей, вышла молоденькая вертлявая девица в обтягивающих кожаных штанах и
крошечной куртенке с искусственным мехом. В связи со всяческими взрывами и
терактами москвичи стали тотально подозрительными. Лет десять назад подобная
девица не обратила бы на меня никакого внимания, но сейчас она нахмурилась и, запихнув
жвачку за щеку, грозно поинтересовалась:
– Чего сидишь? Иди на улицу, тут не парк.
– Марью Михайловну жду, – мирно ответила я. – Вот пришла, а
ее нет, куда она могла подеваться!
Девчонка подобрела и, запирая свою дверь, сообщила:
– Так она в больнице, забрали ее по «Скорой», вчера рано
утром.
– Как же это? – растерялась я. – Почему?
Девица пожала костлявыми плечиками:
– Ничего не знаю. Марья Михайловна утром, часов в девять,
позвонила и попросила мою маму газеты из почтового ящика забирать. Сказала, что
ее врачи увозят, а куда, почему-то не сообщила. Не ждите, она не придет…
Я вышла во двор. Так, задача усложняется. Марья Михайловна
была единственным человеком, который мог рассказать о друзьях Лены. И что
теперь делать? Обзванивать все бесчисленные столичные клиники? Жизни не хватит
на это мероприятие, к тому же мне неизвестна фамилия старушки, Лена была
Федулова по мужу. В полной растерянности я поехала назад, поднялась в квартиру,
пошаталась по комнатам и позвонила Юрке.
– Слушаю, – отозвался приятель. – Петров!
– Юрчик, – запела я, – а где Олег? Дома не ночевал, ни разу
не позвонил…
– Не знаю, – протянул тот, – да ты не волнуйся, объявится.
Кабы чего случилось, мигом бы узнали. У дурных вестей быстрые ноги!
– Юр, – продолжала я, – вот представь ситуацию. Дверь
железная, замки «Аблоу», а ключ потерян, как поступить?
– Разве у вас «Аблоу»? – удивился Юрка. – По-моему, самый
обычный, «английский», московского производства. К нему и ключа не надо,
скрепкой открыть можно, дрянь, а не замок!
– Это не у меня! Подруга ключи посеяла!
– Ну тогда пусть МЧС вызывает.
Я тяжело вздохнула:
– Квартира не ее, она снимает, а хозяева уехали за границу.
– Да, – крякнул приятель, – в таком случае МЧС не поможет.
– Ну придумай что-нибудь! – взмолилась я.
Юрасик помолчал, потом спросил:
– Очень надо?
– До жути! – с жаром выкрикнула я.
– Перезвони через десять минут.
От радости я подпрыгнула и стала смотреть на часы. Когда
большая стрелка подобралась к цифре «два», я вновь позвонила Юрке.
– Пиши телефон, – велел приятель. – Роман Силин, он ждет,
скажешь – от меня.
Спустя полтора часа я стояла у двери в квартиру Лены,
поджидая незнакомого Романа, способного открыть замок. Наконец за стеной
заскрежетал лифт, и из кабины вышел щуплый паренек, почти мальчик.
– Это вы от майора будете? – вежливо спросил он.
Я ткнула пальцем в дверь:
– Вот, небось весь день провозитесь.
