– Раздевайтесь, – сказала Аня, указывая на прибитую в углу
вешалку, – из-за этой красоты одни мученья.
– Почему? – удивилась я, присаживаясь к столу. – Такая
площадь, просто Колонный зал!
– Вот, вот, – вздохнула хозяйка, – нас тут пятеро живет:
свекровь, свекор, мой муж, его младший брат и я. Дурдом просто, спим за
ширмами, пошевелиться боимся… На учет не ставят! Метров-то в избытке, никакого
права на бесплатную квартиру не имеем. А то, что у людей крыша от «семейного
уюта» съезжает, никого не волнует, главное – количество «кубиков».
– У вас столько окон, – попробовала я дать совет, – запросто
можно несколько комнат сделать. Сейчас строители любые работы выполняют.
Конечно, не слишком просторно получится, зато у каждого свой угол появится…
Аня дернулась и пролила на клеенку кипяток.
– У меня зарплата – горькие слезы, муж вообще на бирже
стоял, а теперь гербалайфом торговать подался, свекровь – почтальон, свекор в
НИИ сидит, даже на сигареты не зарабатывает, не всем же так везет, как Ленке!
Я с изумлением глянула на нее:
– Да уж, редкостное везение, убили в двадцать три года.
Но Анечка, так испугавшаяся страшного известия час тому
назад, неожиданно проявила странную жестокость. Она пододвинула ко мне чашку с
жидким кофе и заявила:
– Ну и что? По мне, так лучше прожить мало, но ни в чем себе
не отказывать, а не так, как существуем мы.
Честно говоря, я слегка растерялась. Аня же, совершенно не
смущаясь, спросила:
– Ну и что она велела мне передать?
У Лены в спальне на шкафчике стояло множество самых разных
статуэток. Я прихватила, на мой взгляд, самую малоценную, изображавшую
коленопреклоненную женщину с вытянутыми вперед руками. Скульптура была сделана
из белого материала, скорее всего гипса, и стоила, очевидно, пять копеек в
базарный день, даже странно, что женщина, обладавшая хорошим вкусом и
образованием художницы, держала дома дешевую поделку.
– Вот, – протянула я Ане «красотку», – в понедельник Леночка
попросила съездить к вам и передать статуэтку. Уж извините, опоздала…
Аня взяла фигурку и усмехнулась:
– Сказать ничего не велела?
Я развела руками:
– Нет.
– Ясно, – вздохнула Аня, – все ясно.
– Что? – не утерпела я. – Что вам ясно?
Аня поставила фигурку на стол и щелкнула по ней пальцем.
– Знаете, как называется эта вещь?
– Нет.
– В Музее изобразительных искусств бывали?
– Очень давно…
– В Греческом зале находится ее подлинник в рост человека, и
называется работа неизвестного мастера «Мольба о прощении», – пояснила Аня. –
Значит, Ленка все же поняла, как меня обидела, а извиниться самой духу не
хватило, вот и подослала вас…
– Вы поссорились? – спросила я.
Аня пожала плечами:
– Нет, просто кошка между нами пробежала. Ленке ее деньги
свет затмили.
– И все же что случилось?
– Вам какое дело? – грубо ответила Кленова. – Спасибо, что
побеспокоились и принесли вещицу, но теперь прощайте, недосуг мне лясы точить…
Я посмотрела в ее нездоровое одутловатое лицо и тихим, но
безапелляционным тоном заявила:
– Я забыла представиться – Виола, частный детектив.
Аня разинула рот:
– А говорили – домработница!
– Не хотела вас пугать, – улыбнулась я, – людей моей
профессии не слишком любят.
– Что вам от меня надо? – зло осведомилась Аня.
Я поколебалась и ответила:
– У Федуловой дома хранились большие ценности, они пропали…
Аня напряглась:
– Вы что? Намекаете, будто я украла Ленкины побрякушки, да?
– Нет, – я поспешила исправить положение, – просто мать
Федуловой, Марья Михайловна, наняла меня, чтобы отыскать убийцу, вот я и пришла
к вам.
– Так вы считаете, будто я прирезала Ленку, – побагровела
Кленова, – совсем сдурели, да?
– Вовсе нет, – рявкнула я, – мне просто надо узнать о том,
сколько приятелей имелось у Лены. Ну устраивала же она дни рождения, встречу
Нового года… Кто к ней ходил?
Аня слегка расслабилась:
– Не знаю.
Я обозлилась:
– Ну как вам не стыдно! Убили подругу, а вы даже рта не
хотите раскрыть! Значит, пусть негодяй гуляет на свободе?
Кленова вновь щелкнула фигурку по голове.
– Мы поссорились.
– Из-за чего?
Внезапно Аня всхлипнула:
– Думаете, мне не жаль Ленку?
– Похоже, что нет, – жестко ответила я.
Собеседница принялась вытирать глаза лежащей на столе
тряпкой.
– Очень жаль, мы дружили еще со школы, но только она меня
обидела, а потом сделала вид, будто ничего не произошло… Вот я и перестала ей
звонить, уже года два как…
– Да что между вами произошло?
Анечка тяжело вздохнула и завела длинный рассказ.
С Леной они познакомились в пятом классе, когда из обычных
общеобразовательных школ перевелись в так называемую художественную, где
обучались дети, собиравшиеся в дальнейшем стать живописцами.
Анечка сидела вместе с Леной за одной партой и частенько
завидовала подруге. Шел 1988 год, подружкам было по одиннадцать лет. Кто помнит
то время, знает – в тотальном дефиците было все: продукты, одежда, обувь,
книги, мыло и туалетная бумага.
«Если вы пришли в гости и вымыли руки с мылом, то чай будете
пить без сахара», – шутили неунывающие москвичи. Кстати, пачка чая «со слоном»
или упаковка стирального порошка «Лотос» считались в те годы шикарным подарком.
Я сама, придя на день рождения к Вальке Егоровой, презентовала той полкило сыра
и две пачки «Вологодского» масла…
