– А Говорова что придумала? – поинтересовалась я.
– Так об этом и речь, – всплеснул руками мой информатор, –
ничего!
– Почему?
– Она деньги не тратила, в кубышку складывала. Как жила в
коммуналке, так и осталась, шмотки у нее – без слез не взглянешь, и на метро
ездит. Значит, пока мы, дурачки, денежки в разные места рассовывали, хитрая
Машка заначку делала, копила, как умный крот, понимала, долго бизнес не
просуществует, сколь веревочке ни виться, а конец не за горами. Вот и решила от
всех избавиться, одним махом!
– Да зачем?
– Господи, – воскликнул Илюша, – за границу уедет, небось
баксы давным-давно там, а свидетелей – вон! Мертвые молчат. Мы-то идиоты, а
Говорова умная, хитрая, чистый кардинал Ришелье, все на десять шагов вперед
просчитывает.
Он замолчал и принялся вертеть в руках солонку.
– Ладно, – сказала я, – хорошо, молодец.
– Вы ее арестуете?
– Обязательно.
– А меня?
Я посмотрела в его мальчишеское лицо, еще не успевшее
превратиться в морду алкоголика:
– Слушай меня внимательно.
Илюша разинул рот.
– Уж не знаю, Говорова ли тут виновата, но кто-то явно
старается истребить членов «синдиката». У тебя ведь деньги есть?
Илья кивнул.
– Прямо сейчас собери необходимые шмотки и убирайся отсюда.
– Куда?
– Ну не знаю… Куда подальше, чтобы убийцы не нашли. Родители
не подходят, любимая девушка тоже, там живо найдут. Вот что, купи «Из рук в
руки» и сними квартиру, заляг на дно, затаись, за продуктами не ходи.
– С голоду помру…
– Служба такая есть, 77, позвонишь по телефону, сами
привезут все – от туалетной бумаги до крабов. И вообще, олух царя небесного, ты
о чем думаешь? Речь идет о твоей жизни.
– А я думал, у вас квартиры специальные есть и программа по
охране особо важных свидетелей, – пробормотал Илья.
– Это ты американских сериалов насмотрелся…
– Но вот так все бросить, – заныл Илюшка, лихорадочно
оглядывая кухню, – прямо сразу… Да и в машину не многое влезет…
– Забудь про автомобиль, – гаркнула я, – минимум вещей, деньги
и документы!
– Музыкальный центр…
Я поднялась с табурета:
– Все, кончай базар, чтобы через час испарился. После того
как я уйду, двери никому не открывай, знакомый, незнакомый, слесарь,
участковый, усек?
Илья кивнул.
– Тогда прощай, дружок, будь осторожен, глядишь, все и
утрясется!
Мальчишка прошептал:
– Дайте мне номер вашего сотового!
– Это государственная тайна, – мигом нашлась я, ну не
говорить же дурачку, что у меня нет мобильного.
Хорош агент ФСБ – ни пейджера, ни телефона, ни пистолета…
– Как же так, – зашептал Илья, – а если мне угрожать начнут,
даже помощи попросить не у кого. Так нечестно, я вам все рассказал, а вы…
Мне стало жаль глупого ребенка, впутавшегося в серьезные
взрослые игры.
– Пиши, 792… Имей в виду, используешь номер только в самом
крайнем случае. Трубку снимет мужчина, Олег Михайлович Куприн. Скажешь, что
телефончик дала Виола, он всенепременно поможет.
Илья кивнул.
– Но только в самом крайнем случае, – повторила я, – когда
поймешь, что другого выхода нет, усек?
Илюша спрятал бумажку в карман. Я пошла к двери…
На улице мела поземка, прохожие неслись скачками, стараясь
как можно быстрее добраться до теплого помещения. Я надвинула капюшон на лоб и
полетела к метро. Черт-те что творится. Опять переставили стрелки часов. Сейчас
всего лишь семь, а перед глазами непроглядная темень, черная-черная ночь.
Домчавшись до метро, я рухнула на скамейку и перевела дух.
«Арт-Мо» работает допоздна, можно прямо сейчас поехать к предприимчивой Маше
Говоровой и устроить той варфоломеевскую ночь. Но лучше позже, потому что
милейшая, приветливейшая, улыбчивая Машенька и есть тот самый человек, который
мне нужен. Сдается мне, что Говорова, во-первых, великолепно знает, кто убил
Лену… Правда, весть о нападении на Никиту ее удивила… Во-вторых, Машенька в
курсе того, кто взял деньги… Поэтому, прежде чем идти на встречу, надо как
следует подумать, чтобы не напортачить… Да и устала я изрядно и опять же не
ела, нет, решено, еду домой.
Входная дверь не желала отворяться, подергав за ручку, я
позвонила. Они что, закрылись на щеколду? С чего бы это? Послышались торопливые
шаги, потом грохот… Наконец дверь открылась.
– Извини, пожалуйста, – сказал Филя, – я кровать к двери
случайно прислонил.
Я уставилась на нечто ярко-розовое, похожее на гигантский
сандвич из поролона и железок.
– Это что?
– Раскладушечка, – пояснил ветеринар, – по-моему,
симпатичная, смотри, мало места занимает, компактная, а мой вес запросто
выдержит. Неудобно получается, приехал, поломал все, и привет. Вот теперь
порядок, уеду, останется хорошая память.
Я улыбнулась:
– Спасибо, Филечка, нам раскладушка пригодится, только унеси
ее сразу на кухню.
Парень легко подхватил «сандвич». Я пошла за ним, стараясь
угадать, что Томуська придумала на ужин. У нас с подругой давний уговор: она
готовит, я хожу за продуктами. Но в последние дни я завертелась и ни разу не
заглянула в магазин, небось холодильник зияет пустотой…
Но стол поразил изобилием. Рассыпчатая, ароматная картошечка
исходила паром, к ней предлагалась жирная каспийская селедочка, посыпанная
колечками красного лука, сливочное масло, укроп, «Докторская» колбаска,
нежно-розовая, потрясающе аппетитная, соленые огурцы, капуста и маринованные
помидоры. Здесь же стояла запотевшая бутылка пива «Бочкарев».
– Откуда яства? – удивилась я. – Кто приволок
скатерть-самобранку? Честно говоря, я думала, сегодня будем, как Буратино,
жевать три корочки черного хлеба…
Томуська улыбнулась:
