– Машенька Говорова погибла, – прошептала она, – в
пол-одиннадцатого, и теперь просят кого-нибудь приехать в отделение на
Филатовской улице, уж не знаю зачем… но я не могу, не могу…
– Как погибла? – потрясенно спросила я.
– Ничего не объяснили, – рыдала дама. – Ничего. Господи, что
теперь с нами будет! В салоне никого, хозяйка уехала в Италию, раньше декабря
не вернется… Я-то вообще здесь не служу, сотрудничаю с Третьяковкой, просто
Машенька, моя добрая знакомая, попросила Галочку заменить, у той грипп, и у
Насти грипп, и у Славы…
– Как вас зовут? – Я бесцеремонно прервала тетку.
– Руфина Михайловна, – прошептала та.
А, значит, это к ней посылали фальшивые картины на
экспертизу. Интересно, однако, но разговаривать с ней мне сейчас было недосуг.
– Галя, Настя и Слава – это кто?
– Менеджеры, – пояснила, всхлипывая, Руфина Михайловна, –
всех грипп свалил, но что делать? Что? Что?
Видя, как тетка с каждой секундой делается все ненормальней,
я вздохнула и предложила:
– Хотите, съезжу вместо вас в отделение и узнаю, что к чему?
– Дорогая, – заплакала Руфина, – милая, пожалуйста.
– Ждите меня тут, – велела я и ушла.
В дежурной части на Филатовской улице равнодушный мужик
буркнул:
– Ступайте в пятнадцатую комнату, второй этаж, к Рязанцеву
Геннадию Николаевичу.
Я послушно поднялась и нашла в крохотном кабинетике с плохо
окрашенными стенами паренька лет двадцати с небольшим, сосредоточенно
строчившего что-то на листе бумаги. Увидав меня, он недовольно буркнул:
– Ну и что, гражданка Седых, теперь делать станем!
Вспомнив, что Руфина Михайловна не называла во время
тягостного разговора своей фамилии, я смело возразила:
– Ошибаетесь, я из галереи «Арт-Мо», вы только что туда
звонили по поводу Говоровой…
Парень внимательней посмотрел на меня:
– Извините, спутал. Садитесь, узнаете вещи?
Он вытащил на стол небольшую сумочку и штук десять
браслетов.
– Да, – прошептала я, – это ее.
– Тогда распишитесь в описи и забирайте, носильные вещи
завтра можно получить вот по этому адресу…
– Господи, – запричитала я, – хоть словечко пророните, что
стряслось! Ведь вчера жива-здорова домой ушла…
– Это дело такое, – вздохнул Рязанцев, – сейчас есть, а
через десять минут нет. Дорога – дело стремное…
– Она под машину попала?
– Под троллейбус, – пояснил следователь, – торопилась,
видно, влезла в «Б», а народу полно, на ступеньках висят, двери водитель не
закрыл и поехал, а Говорова не удержалась и упала… Да прямо на проезжую часть,
а там, на беду, «мерс» несся… Может, кабы ногами под колеса попала, и выжила,
да только она головой угодила!
– Кошмар, – прошептала я, – а того, кто ее столкнул,
задержали?
– Да никто ее не толкал! Троллейбус тряхнуло, колдобина на
дороге, поручень скользкий, ну и сорвалась. Там, кроме нее, еще бабка
цеплялась, божий одуванчик увядший, дряхлый цветочек, чуть повыше стояла
женщина беременная, дальше вроде девчонка лет одиннадцати… Случай такой вышел…
Имя, отчество, фамилия?
Я растерялась.
– Мария Говорова.
– Нет, ваши данные, пожалуйста!
– Руфина Михайловна…
– Фамилия?
Только бы не ляпнуть «Тараканова»!
– Рейд!
– Как?
– Рейд, – повторила я, совершенно не понимая, отчего в
голову пришло это звукосочетание.
Но Рязанцев абсолютно спокойно записал данные, попросил еще
пару раз поставить автограф, и процедура закончилась.
Я вышла на стылую улицу и двинулась к метро. Выпала из
троллейбуса! Что за чушь, естественно, ее убили, но кто? Может, убийца
подскочил сзади и дернул… Ну и глупости же лезут в голову порой… Вдруг она и
впрямь не удержалась… Стужа ледяная, руки у Маши небось замерзли, онемели,
поручень скользкий, а тут еще троллейбус въехал в колдобину…
Я вошла на станцию, расстегнула куртку, чтобы скорее
согреться, и стала ждать поезд. Наконец в глубине тоннеля показался быстро бегущий
свет, следом возник звук, и появился состав. Я шагнула внутрь плотно набитого
вагона, прижалась к двери… Нет, Говорову убили, и этот факт меняет все мое
расследование. Вчера-то я думала, что Маша сама убирает членов «синдиката», но
сегодня стало понятно, есть еще кто-то… И этот неведомый человек самый главный
в бизнесе. Ну с чего я решила, будто глава «концерна» Говорова? Поверила Илье,
рассказавшему, как Маша организовывала весь процесс от покупки холстов до
нахождения покупателей? Нет бы сообразить сразу: молоденькой девчонке подобное
не по плечу… За спиной Говоровой прятался некто, опытный, безжалостный, умный…
Маша просто служила игрушкой в руках мужика. Именно мужчины, в деле чувствуется
неженская сила воли и целеустремленность. Скорей всего остальные, то есть Лена
Федулова, Катя Виноградова, Женя Бармина и Илья, даже и слыхом не слыхивали
ничего о «начальнике», искренне считая Машу заводилой. И ведь они передоверили
ей абсолютно все дела, связанные с производством «шедевров» и денежными расчетами.
А Говорова просто обманывала приятелей, прикидываясь главной. И не она вовсе
это придумала, а таинственный незнакомец… Вот он-то всех и убирает сейчас, и
именно он, придя к Лене Федуловой, застрелил девушку и взял полмиллиона
долларов. Но мать Никиты впустила мужика домой без колебаний… Значит… Значит,
Лена его хорошо знала, просто не предполагала, что он и есть хозяин. Ладно,
теперь настало время побеседовать с Руфиной Михайловной.
Не успела я открыть дверь в «Арт-Мо», как дама со всех ног
бросилась ко мне:
– Что случилось, как все произошло?
– Здесь есть буфет?
– Нет, только кухонька, сотрудники сами готовят…
– Пойдемте выпьем чайку, – предложила я.
– Но сегодня я осталась тут одна, – воскликнула дама, –
вдруг кто-нибудь придет, посетители!..
Я посмотрела за окно, где жуткий, ледяной ветер нес юркую
поземку. Да уж, погода высший класс. Самая пора ходить по презентациям и
вернисажам.
