– Шолом, – ответил приятный голос.
– Женька, – заорала я, – Женюрка!
– Мама на работе, – спокойно ответил юноша. – Вы кто?
– Гришка, ты?
– Я.
– Если мама на службе, то почему ты не в школе? У вас
который час? Это Вилка Тараканова.
– У нас в Иерусалиме на два часа меньше, чем в Москве, –
пояснил парень. – И вообще, я уже окончил школу и сейчас служу в армии.
– Погоди, погоди, – растерялась я, – сколько же тебе лет?
Вроде, когда уезжал, девять всего исполнилось.
– Так с тех пор уж десять лет прошло, – хихикнул Гришка. –
Да ты чего, Вилка! Прислала мне в сентябре с Коганами на день рождения
пластмассовый автомат, мама обхохоталась, когда коробку увидела. Я уже давно в
игрушки не играю, теперь настоящее оружие имею.
Десять лет!!! Какой ужас!!! А кажется, совсем недавно
рыдающая Женька обнимала меня в Шереметьеве, уезжая навсегда из страны… Не
может быть!
– Извини, Гришка, – потрясенно пробормотала я, – прости…
– Ерунда, – смеялся парень, – звони вечером, мама придет
по-нашему в девять, по-вашему в одиннадцать.
– Слышь, Гришка, а у тебя в компьютере нет случайно
программы с адресами и телефонами израильтян.
– Есть, а кто тебе нужен?
– Ицхак Моисеевич Блюмен-Шнеерзон.
– Вот что, – велел Гришка, – перезвони через полчаса,
незачем столько денег тратить. Кстати, я хотел приехать в декабре в Москву,
пустишь к себе пожить?
– Конечно.
– А если с девушкой?
– Гришка, у тебя есть дама сердца?!!
– Вилка, – обозлился парень, – мне скоро двадцать.
– Естественно, приезжай с кем хочешь, – быстро ответила я, –
у нас теперь имеется жуткое количество раскладушек. Запросто всех можем спать
уложить.
Гришка не подвел. База данных в Израиле оказалась лучше, чем
в Москве, и я получила не только домашний, но и рабочий телефон Ицхака.
Интересно, на какую сумму мне пришлют счет?
В трубке послышалась фраза на незнакомом языке.
– Ицхака позовите, – завопила я, – Шнеерзон-Блюмена.
– Блюмен-Шнеерзона, – поправил мужчина, – слушаю, в чем
дело?
Я принялась излагать простую, как табурет, историю. Мне
поручили сделать материал о доме в Подмосковье, где гостиная соединена с
бассейном… Никак не могу найти владельца, редактор обещает уволить, жуткий
ужас. Лиза Хронова, желая помочь, подсказала телефон Шнеерзон-Блюмена.
– Блюмен-Шнеерзона, – терпеливо сказал Ицхак, – что вы так
нервничаете? Погодите, сейчас дам все координаты. Значит, так, Вадим Михайлович
Аркин и Дина Сергеевна, супруга, можете передать от меня привет.
– А он где работает, Аркин этот?
Ицхак засмеялся:
– Предприниматель, а уж в чем состоит его бизнес, я не знаю.
Да не бойтесь, его самого никогда нет, а Диночка очаровательная дама,
интеллигентная, большая умница, мы с ней вместе в Полиграфическом учились!
– Большое, огромное спасибо, – завела я, – просто не знаю,
как вас благодарить.
Обычно на такое заявление люди отвечают: «Ерунда какая, не
стоит благодарности», – но Ицхак поступил по-иному.
– Вы и правда хотите сделать мне приятное?
– Конечно, – с энтузиазмом воскликнула я, – очень!
– Тогда приютите меня на недельку в конце ноября, – сказал
Ицхак, – в Москве почти никого из друзей не осталось, а за гостиницу мне
теперь, как иностранному гражданину, жуткие доллары надо платить. Только
ответьте честно: я стесню вас?
– Совсем нет, у нас куча комнат и стадо раскладушек, –
ответила я, – пишите адрес.
– Ну спасибо, – обрадовался Ицхак, – цеховая солидарность –
великая вещь, журналист журналиста всегда выручит. А насчет Дины Аркиной не
волнуйтесь, скажите, что от меня, она примет. Правда, Диночка у нас дама
избалованная, папа у нее генерал был, а теперь муж богатый имеется, да еще она
слишком умная, вот ее и заносит порой, так что не обижайтесь, если вдруг
что-нибудь не то вам скажет. По сути, она не вредная…
Он говорил и говорил. Я просто видела, как деньги вылетают
из моего кошелька и попадают на счет телефонной станции, но остановить парня не
представлялось возможным. Он отпустил меня, только узнав в подробностях про
погоду в Москве.
Переведя дух, я опять схватилась за телефон. Трубку сняли
сразу.
– Алло, – послышалось грудное сопрано.
– Будьте любезны госпожу Аркину.
– Я у телефона, – вежливо, но холодно ответила дама.
– Добрый день, Дина, – радостно начала я, – Ицхак
Шнеерзон-Блюмен попросил меня передать вам небольшую посылочку.
Воцарилась тишина. Потом дама произнесла:
– Я незнакома с Ицхаком Шнеерзон-Блюменом…
– Но как же, – растерялась я, – он говорил, будто учился с
вами в Полиграфическом…
– Незнакома с Шнеерзон-Блюменом, – продолжила Аркина. – Но…
я ходила в одну группу с Блюмен-Шнеерзоном!
От негодования у меня чуть было не пропал голос. Ну не
дрянь! Однако надо во что бы то ни стало попасть к Аркиной в дом, поэтому я
залепетала:
– Ой, я спутала! Двойная фамилия такая редкость! Конечно же!
Шнеерзон-Блюмен!
– Блюмен-Шнеерзон, – ледяным тоном возвестила Дина.
Я решила больше вообще не упоминать фамилию и забормотала:
– Если разрешите, я привезу вам посылочку…
– Мы можем встретиться у Центрального почтамта, – отрезала
Аркина, – в пять часов вечера.
– Мне не трудно завезти коробочку, она не такая уж и
большая, и потом…
– Ну, – нетерпеливо сказала Дина, – что еще?
Внезапно мне в голову пришла блестящая мысль. Судя по всему,
собеседница жутко гордится своим умом и сообразительностью. А раз так, то
следует прикинуться непроходимой идиоткой…
– Диночка, – затараторила я, – Ицхак говорил, у вас шикарный
дом, а в гостиной бассейн, верно?
Неожиданно Аркина рассмеялась и вполне по-человечески
ответила:
– Верно.
