– Собака больна! – грозно поведал гость. – Отвратительно!
Вы, надеюсь, в курсе, что у животных бывают жуткие инфекции!!!
Мое терпение лопнуло. Пнув ногой чемодан, я заявила:
– Дюша у себя в доме, а вас, между прочим, сюда не звали.
Кстати, сейчас в Москве нет проблем с гостиницами. Можете оставить вещи и пойти
на поиски подходящей!
Филипп покраснел и потянулся к пальто:
– Папа, она права, может, лучше…
– В этой жизни прав бываю только я, – отрезал папуля. –
Кругом одни идиоты, вот пусть и слушают умного, образованного, много пожившего
человека!
Потом ткнул в меня корявым пальцем и осведомился:
– Насколько понял, ты – жена Олега?
Кипя от негодования, я кивнула.
– Не могу сказать, что очень рад, – вещал хам, – но делать
нечего, придется знакомиться. Аким Николаевич Рыков, отец Олега и твой свекор.
От изумления я плюхнулась на отвратительно воняющий чемодан
и пролепетaлa:
– Я думала, вы давно умерли…
Аким Николаевич сжал губы еще плотней, однако промолчал. Я
же продолжала говорить от растерянности:
– Но Олег по паспорту Михайлович, и фамилия его Куприн…
Рыков налился свекольным цветом, но тут в прихожую вышли
Томуся с Кристей.
– Это кто такие? – бесцеремонно поинтересовался приезжий.
– Моя подруга Тамара и ее дочь Кристина, – стала я знакомить
его с домашними.
Но Аким даже не улыбнулся.
– Время позднее, девять уже, приличные люди спят у себя
дома, оставьте нас, тут дело семейное, обсудить многое надо без посторонних!
Повисло молчание. Минуты через две я выдавила из себя:
– Мы живем все вместе, в одной квартире: Тома, Семен, Крися,
Олег…
– Табором, значит, – пригвоздил папенька, – по-цыгански!
Мой взгляд упал на пульт сигнализации. Так, сейчас нажму
«тревожную кнопку», и через десять, максимум пятнадцать минут сюда ворвется
патруль со служебной собакой. Скажу им, что мужики не имеют ко мне никакого
отношения, вошли обманом. Пусть их заберут в милицию да подержат немного в
«обезьяннике», авось в разум войдут.
И потом, почему я должна верить этому невоспитанному мужику,
если он называется Акимом Николаевичем Рыковым, а мой супруг Куприн, и в
паспорте у него четко написано: Олег Михайлович, а?
Рука сама потянулась к штуке, похожей на стaромодный
выключатель, нет уж, пусть лучше в дело вмешается милиция… Но тут во входной
двери заворочался ключ, и появился Олег, страшно довольный, с коробкой торта
«Медовик» в руках. Увидав чемодан и гостей, муж вежливо произнес:
– Здравствуйте.
– Ты их не узнаешь? – обрадовалась я.
Олег принялся, сопя, стаскивать ботинки. Мой супруг мужчина
крупного телосложения, к тому же большой любитель пивка, поэтому к своим сорока
пяти годам нажил такую штуку, которую немцы называют «Bierbauch», а попросту
«пивной живот». Иногда я пытаюсь посадить его на диету, но у муженька при виде
очень полезного и низкокалорийного салатика из капусты делается такой
несчастный вид, что моя рука сама собой тянется к холодильнику и вытаскивает
жирную буженину.
– Так ты не знаешь этих людей? – радовалась я. Слава богу,
это просто аферисты, невесть как добывшие наш адрес! Вот был бы кошмар, если бы
папа Олега и впрямь оказался таким!
Муж выпрямился и сказал:
– Простите, вы не из Ставрополя? Из криминалистической
лаборатории? Помнится…
– Немедленно прекрати паясничать, – рявкнул Аким, – какое
хамство! Счастье, что Нина не дожила до такого позора. Я, между прочим, всегда
говорил: человек, неспособный выучить стихотворение Пушкина «Пророк», никогда
не добьется в жизни успеха!
Внезапно я увидела, как лицо Олега залила синева. Обычно его
щеки и лоб, как у всех гипертоников, имеют слишком розовый оттенок, а в минуту
гнева он и вовсе становится похожим на переваренную свеклу, но сегодня муж
сравнялся по цвету с обезжиренным кефиром «Био-макс». Куприн лихорадочно
полазил по карманам, вытащил очки, водрузил их на нос и потрясенно прошептал:
– Ты?
– Естественно, я, – фыркнул Аким. – У тебя что, несколько
отцов? Имею в виду, конечно, родных, а не тех, которых приводила Нина, получив
свободу, которую она, естественно, решила использовать неправильно.
Внезапно Олег посинел еще больше и замогильным голосом
произнес:
– Пройдите в гостиную, сюда, налево.
Аким Николаевич нахмурился:
– Нам с дороги требуется помыться, да и не ели мы ничего с утра,
с трудом твой дом нашли. По справочной дали другой адрес, там какие-то людишки
живут.
– Олег сдает свою квартиру, – сообщила Кристя.
– Когда взрослые разговаривают, дети молчат, – мигом отрезал
Аким.
– Идите в комнату, – велел Олег и почти втолкнул папеньку в
гостиную, захлопнув за собой поплотней дверь.
Мы уставились на Филиппа. Мужик поежился под нашими
взглядами.
– Хотите чаю? – вежливо осведомилась Томуся.
– С превеликим удовольствием, – отозвался гость.
Мы прошли на кухню. Тамарочка быстро наполнила тарелку гостя
ароматной свининой и печеной картошкой.
– Вы великолепно готовите, – благодарно пробормотал Филя с
набитым ртом.
Тут только я увидела, что он до отвращения похож на Олега.
Те же глаза, тот же нос и подбородок, только уголки рта у него стекали вниз,
придавая лицу обиженное выражение. Отчего-то мне стало совсем не по себе.
– Извините, – пробормотала я, отодвигая чашку с чаем, –
голова разболелась, пойду лягу.
Томуська бросила на меня быстрый взгляд:
– Конечно, Вилка, отдыхай.
Я пошла к двери.
– Ну и что привело вас к нам? – обратилась Тома к гостю.
Уже выходя в коридор, я услышала ответ мужика:
– Диссертацию приехал защищать, кандидатскую.
Господи, он ученый!
