– От детей вообще благодарности ждать не следует, –
усмехнулась соседка, – только идти мне некуда. В десятиметровке работать
невозможно… Нет, придется с молодыми контакт искать. Только тяжело, горько и
обидно…
Она замолчала и вытащила из кармана платок. Мартина не
знала, что сказать.
– А дальше что? – тихо спросила я.
– Ничего, – пожала плечами Мартина. – Павел переехал к Лене,
потом Никитка родился. У нас квартиры соседние, стены в блочных домах сами
знаете какие, кашель и то слышно, только у них всегда тихо было. Марья
Михайловна молодец, наступила себе на горло и стала жить вместе с наглым
мальчишкой. И ведь она их кормила, поила, а потом Павел разбогател, и Федуловы
съехали, Марья Михайловна одна осталась. Зря Лена на мать злилась! Не та
родная, что на свет родила, а та, что вырастила! Леночка всегда присмотренная
была, а Никиту бабушка любила, на субботу, воскресенье всегда забирала, ну чего
еще от старухи хотеть? У меня, например, ни мать, ни свекровь никогда детей к
себе не брали… Ну разве что раз в году приглашали на свой день рождения, да и
то замечаниями замучают: на этот стул не садись, по обоям руками не води, чашки
не бери, туалетом не пользуйся… Господи, страшно-то как! Ну зачем она за этого
негодяя замуж вышла? Почему не познакомилась с работящим нормальным парнем?
Вопрос повис в воздухе без ответа. Я расстегнула сумочку,
вытащила снимок и спросила:
– Вам, наверное, захочется иметь это фото.
– У меня есть точь-в-точь такое, – ответила Мартина, – я еще
страшно переживала. Нас Нелли сфотографировала за неделю до Леночкиной гибели.
Представляете, прихожу по работе в салон «Митико», а там Лена укладку делает.
Нелличка и предложила: «Давайте, я вас сниму на память у входа». А как у вас
это фото оказалось?
– Лена дала мне книгу почитать, – быстро сказала я, – оно
внутри лежало, а сейчас я увидела вас и все думала: где встречались, где мы
встречались… Кто это, Нелли?
– Королева, Нелли Королева, самый модный модельер этого
года, а говорите, что дружили с Леной, они же с Нелличкой неразлучны были!
– Ах, Нелли, – протянула я, – надо же, совсем ее не узнала в
этом дурацком пальто.
– Да уж, одевается она, прямо скажем, странно… Только в
розовом свингере, как вы выразились, дурацком пальто, стою я, Нелли нас
снимала, ее на фото нет.
Я глупо захихикала и попыталась выкрутиться из идиотского
положения:
– Я не вас имела в виду, я не узнала парня в дурацком
прикиде!
Мой палец уперся в Монте-Кристо. Мартина пожала плечами:
– По-моему, совершенно обычное пальто, чем оно вам не
понравилось?
– Одежда и впрямь ни при чем, больно у мужика морда
противная! Кто он такой? Никогда его не видела у Лены.
– На мой взгляд, очень даже ничего, – протянула врач, –
красавчик хоть куда, впрочем, я его тоже не знаю, мне показалось, что он не с
Леной был.
– А с кем?
– С Нелли. Вокруг нее вечно всякие кавалеры крутятся, она
пользуется успехом, хоть и не красавица. Ну да это и понятно. Мужики любят
богатых баб, а у Королевой кошелек просто лопается. Сами небось знаете, сколько
денег за платье берет. И ведь никому скидки не делает. Я один раз, в июне,
перед днем рождения наведалась к ней, думала, по знакомству скосит немного. Как
бы не так! Ни копеечки не уступила! Она, наверное, и с Леночки бешеные деньги
брала, хоть и подругой считалась. Неприятная дама, алчная, расчетливая,
неприветливая…
У метро я купила телефонную карточку и пошла искать автомат.
Естественно, все не работали. Наверное, Томуська права, нужно купить мобильный,
вон радио каждый день рекламирует какой-то дешевый вариант.
Наконец один из таксофонов отозвался гудком. Я набрала номер
Гвоздиной и заорала:
– Катька!
– Вилка, – со вздохом произнесла подруга, – ты мне жутко
надоела! Чего еще тебе надо??? Между прочим, отвечай, знаешь, что поцарапала на
моих сапогах каблук?
– Замажь фломастером!
– С ума сошла, да? Обувь за пятьсот долларов мазюкать
дрянью.
– Ну извини, уж и не знаю, как это вышло.
– Да и черт с ними, – сказала легкомысленная Катюшка, –
узкий носок ушел в прошлое, теперь носят квадратный, так что я сапожки больше
носить не буду!
– Тебе имя Нелли Королева что-нибудь говорит?
– Конечно! Жутко модная портниха, которая называет себя
модельером. У нее весь бомонд одевается: писатели, артисты, жена Роговского…
– Кого?
– Ну этого, депутата Думы, который все кричит: «Ограбили
народ, суки, верните деньги пенсионерам, а заводы рабочим!»
– Лысый такой, носатый?
– Точно!
– А он тут при чем?
– Совершенно ни при чем!
– Зачем же ты его вспомнила?
– К слову пришлось.
– Дай адрес.
– Откуда же мне его знать? – удивилась Гвоздина. – И потом,
зачем тебе Роговский?
– Он мне не нужен.
– Ты же адрес просишь!
– Да не его!
– Чей тогда?
– Нелли Королевой, – терпеливо растолковывала я, – ну где ее
салон расположен?
– На проспекте Мира, второй дом слева от метро, –
затарахтела Катька. – Ты туда не ходи.
– Почему?
– Во-первых, как цены увидишь, тут же замертво упадешь, это
не для простых людей, там из наших только Алка Барсукова может себе позволить
прикид приобрести, а во-вторых, вход строго по записи…
– Барсукова здесь при чем, она же всегда везде в джинсах
шляется!
– Не скажи, – захихикала Катька, – тут ее намедни по телику
показывали. Прикинь, сидит Барсукова в этаком наряде, фиолетовом, ни в сказке
сказать, ни пером описать… Ну поговорили они с корреспонденткой о литературе,
Алка, кстати, молчит, что под англичанку косит… Ее спрашивают: «Вы что пишете?»
А Барсукова глазки вниз и скромненько отвечает: «Да так, просто балуюсь, ерунду
всякую, не стоит и рассказывать, в основном перевожу Нору Бейтс!» Ничего себе
ерунда, всю Россию книгами завалила, печет она их, что ли?
– Короче, – велела я, – быстрее говори, при чем тут
Барсукова.
