– Нет, – разводит тот руками, – в основном идут груженые фуры, а внедорожников за последние полтора часа точно не было.
– Благодарю, – на ходу бросает Анте.
Он возвращается в Бихач, мчится по центру и поворачивает на юг – к началу третьей дороги, уходящий из маленького городка в сторону столицы Боснии. На выезде сбавляет скорость.
Справа река и маленькие домишки. Никого… Слева большой магазин; у входа – две пожилые женщины с сумками в руках. Стоят и о чем-то разговаривают. Эти либо ничего не видели, либо не отличат внедорожник от грузовика.
Дальше – старое кладбище. У главного входа сидит нищий старик лет семидесяти. Возле ног – потрепанная картонная коробка. Анчич принимает влево, тормозит.
– Давно здесь отдыхаешь, дед?
– С утра, мил человек. С самого утра.
Отлично. Генерал выходит из машины, достает из кармана банкноту в двести марок
[1]
.
– Получишь это, если скажешь, какие проезжали мимо машины.
– А в какую сторону? – воодушевляется нищий. Двести марок в Боснии – большие деньги.
– Из города.
Старик морщит лоб, самозабвенно скребет пальцами седую щетину на щеках и скупо перечисляет замеченный транспорт. Четвертым или пятым в вымученном списке значится «здоровый черный вездеход».
– Только зря потратил с тобой время! – Анте прячет купюру и кидает в коробку пару мелких монет: – Держи…
* * *
Он выжимает максимум, на что способна машина.
Бозански Петровак – очередной боснийский городишко, более похожий на разросшуюся деревню. Одноэтажные домишки, узкие улочки, торчащие в небо минареты… Анчич никогда здесь не бывал, поэтому пользуется картой.
– Две дороги, – шепчет он, елозя указательным пальцем по плотной бумаге. – Из Бозански они могут выехать по одной из двух дорог. Первая идет строго на восток – в Сараево. Вторая петляет между гор на юг. Стоп! Первая трасса проложена через Республику Сербскую. Верно! Значит, скорее всего, они выбрали именно ее.
Он помчался через перекресток, нехотя глянул влево на мотель с охраняемой стоянкой и… все же решил навести справки.
– Ты не мог бы мне помочь? – крикнул он парню в униформе охранника.
– Да, слушаю вас, – подходит тот к машине.
– Я отстал от своих друзей. Они на черном внедорожнике типа «Тойоты». Не видел?
Парень качнул головой:
– Не-ет. Моя смена началась час назад, и за это время таких машин тут не проезжало.
– Точно?
– Абсолютно. Движение здесь слабое, поэтому ошибиться трудно.
Развернувшись, Анте подогнал автомобиль к перекрестку, но, прежде чем ехать на юг, хорошенько изучил карту. В процессе изучения лицо его светлеет. Ладонь тянется к лежащему на соседнем кресле мобильному телефону.
– Алло! Клод? – вопрошает он в трубку.
– Да, Клод. А ты кто?
– Не узнал? Вас беспокоит старший капрал Андре Боровиц.
– Андре?! – радостно кричит приятель. – Андре, я чертовски рад тебя слышать!
– Теперь узнал товарища по оружию? Я тоже рад…
Клод в отряде капрала всегда заведовал всякими умными штучками, напичканными электроникой: портативными передатчиками, пеленгаторами, маяками, аппаратами спутниковой связи… Выйдя в отставку, он поселился в Швейцарии и скорректировал свои интересы, обзаведясь хорошим вместительным вертолетом, однако вскоре разбил его в Альпах.
Обменявшись общими фразами и главными новостями, старые товарищи по оружию переходят к делу:
– Я так понимаю, Андре, ты позвонил неспроста.
– Тебя всегда было сложно обмануть. Да, Клод, мне нужна твоя помощь. Твой новый «Robinson R-44» еще цел?
– Было дело, калечил и новый. Но после замены комплекта лопастей и небольшого ремонта летает как новый.
– Отлично. Клод, предлагаю развеять гражданскую скуку и вспомнить старые добрые времена. Как ты на это смотришь?
Клод осторожно выспрашивает то, о чем можно поведать по телефону. И, недолго думая, соглашается.
– Спасибо, дружище, – довольно улыбается Анчич. – Только вдвоем нам не справиться. Сделаем так: я попытаюсь дозвониться до Гийома и Антуана, а ты разыщи Этьена с Марселем. Договорились?
– Попробую. Когда и где встречаемся?
– В Сплите. И как можно скорее.
* * *
«Почему Сплит? – спрашивает сам себя Анчич, несясь на огромной скорости в сторону границы. – Во-первых, курортная агломерация Сплита самая большая в радиусе ста пятидесяти километров. Более миллиона жителей и отдыхающих, среди которых затеряться гораздо проще, чем в каком-нибудь захолустном Бихаче. Во-вторых, там есть аэропорт и огромный морской порт, принимающий пассажирские и круизные суда. В-третьих, интуиция меня подводила крайне редко…»
Имелся и четвертый пункт, объяснявший решение искать следы дочери и Марко Матича в районе Сплита. В августе 1995 года Анте принимал участие в операции «Буря» в качестве командующего Сплитским корпусом. Как раз накануне той операции Анчич и получил звание «генерал-лейтенант». Но в данном случае дело было не в званиях и не в ностальгии по громким победам. Фишка заключалась в том, что беглецы направлялись в Среднюю Далмацию – историческую область Хорватии на северо-западе Балканского полуострова, центром которой являлся Сплит. Бывший командующий корпусом знал здесь каждое селение, каждую возвышенность и каждую проселочную дорогу. А кроме того, он был знаком со многими людьми, до сих пор руководившими в Средней Далмации силовыми и другими значимыми структурами.
Этот пунктик, связанный с этническими чистками и массовыми расстрелами мирных сербов во время операции «Буря», Анчич вспоминал с неохотой и только при великой надобности. Слишком большую цену пришлось заплатить за те роковые поступки. Отставка, преследование агентами Международного трибунала, бегство на Канарские острова, арест испанской полицией, судилище в Гааге и снова побег…
Граница остается позади. Он снова едет по родной Хорватии. Вытащив из пачки сигарету, Анте щелкает зажигалкой и вдруг слышит сзади вой сирены.
– Тебя только не хватало! – чертыхается он, останавливаясь на обочине.
– Куда так спешим, уважаемый? – интересуется двадцатилетний полицейский.
Бывший генерал опускает стекло и молча подает документы.
Тот изучает пластиковую карточку, лицо остается бесстрастным – легендарное имя «Анте Анчич» ничего мальчишке не говорит. Что ж, встречаются и такие оболтусы среди молодого поколения. И подобных ныне становится все больше и больше…
– После таможни стоит знак, разрешающий движение со скоростью сто десять километров в час…
