Отвечая, турок показывает на вторую палубу и торжественно удаляется.
– Говорит, обязан сообщить о нас по радио береговой охране. И предлагает подняться в кафе на вторую палубу – там нас бесплатно накормят.
Удовлетворив любопытство, пассажиры и члены команды тоже постепенно рассасываются по судну. Мы стоим на солнышке, обсыхаем, а заодно осматриваемся.
Основная палуба разделена на зоны: пассажирская – вдоль бортов, грузовая – тесно заставленная легковыми автомобилями – посередине. В центре корпуса, как у большинства стандартных паромов малого класса, высится П-образная надстройка с ходовой рубкой, закрытым пассажирским салоном, парочкой служебных помещений и небольшим кафе. Нос и корма неутомимого трудяги представляют собой опускаемые аппарели, по которым осуществляется въезд и выезд автомобильного транспорта. На ходу аппарели слегка приподняты, защищая палубу от высоких волн.
Ощупываю свою одежду. Она почти высохла. Гляжу на девушку.
– Согрелась?
– Почти, – шепчет Хелена посиневшими губами.
– Пошли, выпьем чего-нибудь – быстрее придешь в себя…
Поднимаемся на перекладину П-образной надстройки, находим кафе. Внутри уютно и шумно: на плоской панели демонстрируются музыкальные клипы. Половина столиков пустует, за другой половиной скучает с десяток посетителей. Вдоль боковых окон устроены диванчики для отдыха. За невысокой стойкой дежурит молоденький бармен, вероятно, не знающий о спасении командой парома утопающей парочки. Почему не знающий? А потому что, завидев меня, он в растерянности и с ужасом пятится до самой переборки, отделяющей кафе от крохотного камбуза.
– Ты что, больной? – останавливаюсь я у стойки.
– Он тебя боится, – подсказывает Хелена.
– Вижу…
Оно, конечно, понятно: вылез из воды двухметровый накачанный шкаф весом сто двадцать килограмм, на лице – недовольство; смотрит из-под мокрых всклокоченных бровей, надвигается и что-то спрашивает. Я бы тоже испугался. Во «Фрегате» все такие шкафы. Все до одного…
Помню, лет десять назад произошла занятная история. Появилось в ближнем Подмосковье, где мы тогда квартировали, кабельное телевидение, и лучший мой дружок Георгий Устюжанин подключился одним из первых. Каналов мало, качество – дрянь, а с абонентской платой все с точностью до наоборот. И как только на горизонте замаячил конкурент федерального масштаба, Жора тотчас к нему переметнулся. А в договоре со старым поставщиком услуг имелась мелкая закорючка – дескать, если даже ты отключился, то изволь платить денежку за абонентскую линию. Прошло года три-четыре, и решил этот гадский поставщик срубить халявное бабло – взыскать с разбежавшихся клиентов образовавшуюся «задолженность». Срок минул немалый, сумма накапала изрядная. Правда, народ с помощью грамотных юристов выяснил, что дело это незаконное и претензии от поставщика липовые. Однако несколько делишек через наши «самые гуманные и справедливые в мире» суды просочиться успели. И пошли по несчастным «должникам» приставы – мнимые долги выколачивать.
Звонок в дверь. Открывает Жоркина супруга Юлия – милая, хрупкая, миниатюрная женщина. На пороге три дяди в форме. Не качки, конечно, а так – крупноватые особи, подзаплывшие жиром. Ряхи наглые, тон вызывающий, поведение нахрапистое. Требуют вернуть должок, иначе, говорят, заберем имущество. Юля разворачивается и, брезгливо поведя плечиком, бросает:
– Забирайте…
А мы в составе отряда в тот день только с операции возвратились. Жора позвонил Юльке с дороги, попросил собрать что-нибудь пожевать на стол – для холостяков, коих дома никто не ждет. Ну, как водится – где пожевать, там и выпить. Короче, сидят все наши громилы-шкафчики – кулаки такие, что в них зажатых стаканов не видать. Тут же и оружие у стеночки разложено в ассортименте: автоматы, пистолеты, ножички полуметровые с пилами – арматуру в пять движений кромсают…
В эту комнатку святая Юлькина наивность приставов за собой и притащила.
– Вот, – горестно вздыхает, – пришли имущество конфисковывать.
Дальше немая сцена – у приставов челюсти ниже пупков. И только один из нас, обращаясь к Юльке, коротко произносит зловещим тоном:
– Дверь входную запри хорошенько.
Услышав это, приставы подняли руки вверх. А Юлька, заперев дверь, отправилась на кухню за водичкой, ввиду того что господа приставы сами, без всяких просьб, приказов и намеков ели с поднятыми руками исполнительные листы…
* * *
Мы подкрепились салатом из морепродуктов, выпили по бокалу аперитива и по чашке горячего кофе. И наконец-то согрелись.
Перебравшись к окну на один из диванчиков, сидим в обнимку.
Хелена очень устала. Устроив голову на моем плече, она прикрыла глаза и засыпает. Сну не мешают даже громкие клипы, что воспроизводит DVD-проигрыватель на плоскую телевизионную панель. Немудрено – проболтавшись всю ночь на волнах, мы не помышляли ни о сне, ни об отдыхе. А сейчас разморило. Я и сам бы не прочь вздремнуть часиков десять-двенадцать на широкой кровати рядом с такой девицей, как Хелена…
Сонливость и расслабленность исчезают по мере сближения парома с быстроходным катером. Турецкий берег уже близко, и количество маломерных судов в поле зрения с каждой минутой увеличивается. Но мое внимание почему-то привлекает именно этот белый катер. Управляющий им человек будто нарочно держит курс, пересекающийся с траекторией движения парома.
Хелена крепко спит на моем плече, а я не свожу глаз с подозрительной надводной цели…
Я не знаю, кто находится на борту катера, однако через двадцать минут наблюдения сомнений не остается: его команда настойчиво желает пришвартоваться к турецкому судну.
Со вздохом гляжу на спящую девушку: Бог не слишком расщедрился, награждая нас передышкой.
Помню, мой друг и коллега по «Фрегату» Георгий Устюжанин как-то в шутку сказал:
– Жопа – это не часть тела, жопа – это событие.
– А что же тогда полная жопа? – спросил кто-то из молодых пловцов.
Тот невозмутимо пояснил:
– Это жизнь, наполненная событиями…
В последнее время моя жизнь очень напоминает полную жопу.
В душе снежным комом нарастают нехорошие предчувствия. Эгейское море – не озерцо, где судам не разойтись, не потершись друг о друга боками. Неужели катер с белоснежным корпусом намерен пришвартоваться к парому?..
Так и есть – дизеля сбавляют обороты, паром стопорит ход, а катер, выравнивая скорость, жмется к левому борту. Сомнений нет – нас опять нагоняют хорваты. Я не знаю национальности тех, кто нас преследует, но раз уж заваруха стартовала в хорватском Сплите, то решено называть эту банду «хорватами».
Отчаянно озираюсь по сторонам…
Да, это не «Sea Dream» с тысячами кают, служебных помещений, коридорных закутков и со специально подготовленным для наших персон секретным шлюзом. На этой скорлупке и деться-то некуда, а основная палуба вообще просматривается насквозь от носа до кормы.
