– Это я, понимаешь…
– Перезвони через час, я занят.
– Но очень надо…
– Все живы-здоровы?
– Да.
– Тогда через час.
– Погоди, погоди, когда вернешься?
– В конце мая.
– Как?! Обещал же на днях!
– Вилка, я не на танцульках, работаю, потом созвонимся.
И он мигом отсоединился. Я уставилась на телефон. Вот
здорово! Дома все живы, здоровы? Значит, чтобы Олег обратил на жену хоть
какое-нибудь внимание, ей необходимо умереть! Перед глазами мигом предстала
картина. Красивый гроб с открытой крышкой, внутри на белоснежной шелковой
подушке лежу я, тихая, молчаливая, одним словом, мертвая. Вокруг рыдающие
подруги и родственники, все несут огромные букеты: Ленинид, Наташка, Тамара. А
где Олег? Мужа-то нет. Он сидит на работе и звонит в крематорий:
– Извините, нельзя ли отложить кремацию Виолы Таракановой?
Очень занят, ни минуты времени.
А это что? К гробу подскакивают мужики, захлопывают крышку и
утаскивают меня в холодильник. Лежи, дорогая Вилка, поджидай, пока супруг
переловит на просторах необъятной Родины всех криминальных элементов и найдет
времечко проститься с дорогой покойницей.
От злости я заскрипела зубами и чуть не разбила телефон. Вот
как! Даже на мои похороны не пришел! Ладно, поищем Юрку. Но приятель, очевидно,
уже ушел с работы, а до дома еще не добрался, потому что не снимал трубку ни в
кабинете, ни в квартире. Мобильный же безостановочно талдычил: «Аппарат
абонента находится вне зоны действия сети».
Около полуночи раздался грохот и отчаянный плач Никитки. Я
вышла в коридор и увидела, что Наташка достает с антресолей раскладушки.
– Вы у нас поселиться решили? – не утерпела я.
– Да вот, – спокойно ответила Лелька, – подумали, чего домой
тащиться, завтра с утра за шитье и примемся.
– На работу не пойдете?
– Завтра суббота, – напомнила Наташка.
– Как это ты Юрасика одного в квартире оставила? –
съехидничала я, глядя, как Лелька поднимает выпавший с антресолей чемодан.
– Так он в Питер укатил, к Олегу, – пояснила та, – сказал,
раньше двадцатого не вернется. Мальчишки у мамы. Чего мне одной куковать!
Знаешь, сколько мы за выходные нашьем? Светка быстро все делает!
– Вторая тоже ловкая, – вступила в разговор Наташка, – нам
бы еще одну машинку найти!
Я вернулась к себе. Значит, придется терпеть маманек самое
меньшее до конца месяца, а потом вернутся Олег с Юркой, и я заставлю их
отправить запрос на зону. Ну должны же где-то в деле остаться фотографии, вот
тогда и станет ясно, кто есть ху?
Утром я решительно объявила маменькам:
– Значит, так, звать вас обеих Светами – только путаться.
Пусть та, которая заявилась второй, подбирает себе другое имя.
– Почему я? – попробовала сопротивляться вторая самозванка.
– Без скандалов! Ну, как звать станем?
– Туся, – подсказала Кристина.
Все уставились на нее.
– От Светы можно сделать ласкательное Светуся, – пояснила
девочка.
– Ладно, – я подвела черту, – Света и Туся, очень хорошо,
прямо здорово. И чтобы никаких выяснений отношений, иначе выгоню.
Маменьки быстро закивали. Посчитав, что домашняя ситуация
стабилизирована, я вернулась к себе, распахнула окно и услышала плач и шум. У
соседнего дома, блочной пятиэтажки, стоял бело-синий автобус, к боку которого
была привалена крышка гроба. Сама домовина с покойником была, очевидно, в
катафалке. Возле машины толпились одетые в черное люди. Я быстро захлопнула
окно. Не слишком приятное зрелище похороны, в отличие от некоторых людей я
очень не люблю смотреть на чужое горе.
Примерно через час я вышла на улицу и двинулась мимо того
места, где недавно стоял автобус. Пожилая дворничиха сметала в кучу пустые
пластиковые стаканчики, обломки гвоздик и какие-то тряпки. Я аккуратно обошла
ее.
– Вот ведь горе, – неожиданно сказала бабка, – хороший
человек был, душевный, а умер.
– Вы про кого говорите? – вежливо спросила я.
– А хоронили сейчас, неужто не видела?
– Автобус заметила, а кто покойник, не знаю.
– Так Мишка Крысов, – пояснила бабулька, – участковый наш.
Он вот тут жил, во втором подъезде, на своем участке. Добрый, отличный парень.
Моего Витьку сколько раз за пьянку ругал.
– Кто? – насторожилась я. – Крысов? Точно?
– Какие же тут сомнения, – удивилась дворничиха, – он самый
и есть.
– От чего он умер? Похоже, нестарый совсем.
– Молодой еще, пятидесяти не справил. Убили его хулиганы,
вон там, в арке, ножиком пырнули и убегли. Место темное, он кровью и истек.
Небось прижал хвост кому-то, ему и отомстили. Миша правильный человек был,
несовременный, бандитам спуску не давал.
На плохо слушающихся ногах я пошла к метро. Интересная
картина получается! Ритка мертва, и ее смерть выглядит так, словно она стала
жертвой разбойного нападения. Тут же, буквально сразу, погибает от рук
хулиганов и ее любовник Михаил Крысов. Надо срочно отыскать Жору, сдается мне,
он знает, кто лишил жизни несчастных.
Компания «Верико» располагалась в трехэтажном здании возле
метро «Алексеевская». Очевидно, дела шли хорошо, в помещении недавно был сделан
ремонт, стены радовали глаз нежно-песочным цветом, а полы – ковровыми
дорожками. Я решила не лезть напролом, спокойно вошла в приемную и улыбнулась
даме, сидевшей за новеньким офисным столом.
– Здравствуйте.
Женщина мигом оторвалась от компьютера и очень приветливо
ответила:
– Добрый день, чем могу помочь?
На лацкане ее модного льняного пиджачка болталась табличка
«Невзорова Виктория Сергеевна».
– Я по образованию педагог, но сейчас потеряла работу. А мой
сосед, Радько Георгий Андреевич, устроился к вам агентом, вот хочу пойти по его
стопам.
Виктория Сергеевна ласково улыбнулась.
