— Так надо было, — скривился от досадных воспоминаний ранний гость. — И еще запомни: в том доме, вместе с девкой, возможно, будет парень — ее дружок. Они с ней ровесники… И его кончишь. Если кто помешает — клади, не жалей. Всех клади! Оружие и пара запасных обойм под продуктами, на дне сумки. Пистолет, как всегда оставишь на месте. Все понял?
— П-понял. Ты д-давай, п-приход-ди поч-чаще. Ж-жрать с-суки выб-брасывают мало. К-козлы!.. П-подохнешь тут…
Сухопарый пожилой мужчина вытащил из кармана пачку дешевой моршанской «Примы» и, прикурив сигарету, хитро улыбнулся:
— Слушай Печкин, а почему я тебе тогда кличку придумал такую прикольную?
— А х-хрен тебя з-знает. Ф-фамилия у меня раньше б-была Х-хлебоп-пёков. М-мож поэтому…
— Хлебопёков? Что ж, логика прослеживается.
— А ты поч-чему Р-роммель?
— Наверное, потому, что Роммель был очень умным и дальновидным генералом. Правда, в итоге плохо кончил… — задумчиво молвил худощавый старик с хорошей выправкой. И вдруг снова пришел в веселое расположение духа: — Так что не дрейфь, Хлебопёков-Печкин! Чуток переждем неприятные времена, смену губернатора и его команды… Потом опять все наладится! Если я когда-то нашел тебя, вытащил с того света, вылечил и нанял на службу, то с голоду умереть не позволю.
Он приблизил к немытому бомжу холеное лицо с коротко подрезанными седыми усами, с двумя пылавшими краснотой ожогами на левой щеке, покрытыми слоем жирной мази и прошептал:
— Работа у нас с тобой всегда найдется. Такие как мы без дела никогда не сидят и не голодают! Понял?
— П-понял. С-сколько у меня дней?
Роммель улыбнулся, двумя пальцами снимая с языка частичку табака:
— А сроки, мой дорогой, как и наши привычки, меняться не должны…
