– Смотрите.
Рауфф с Алоисом уставились на мертвого мужчину.
– Это ваш родственник или нет? – поторопил один из французов.
– Ф-фух… – промокнул старик платком лоб и губы. – Нет. Слава господу, это не он…
Глава вторая
Сардиния, Кальяри
Средиземное море, борт круизного лайнера
Настоящее время
Следственные действия (по крайней мере, со мной и Мишкой) закончены, комиссар с помощниками намерен нас покинуть. В дверях его останавливает вкрадчивый голос Горчакова:
– Простите мое любопытство, я тоже пожилой человек и переживаю за бедного старика-инвалида. Как вы думаете, где он может быть?
– У меня нет ответа на этот вопрос, – уклоняется итальянец от прямого ответа. – Но обещаю приложить максимум усилий к поиску Сальвадора Лопеса…
Попросив меня и Михаила не покидать судна, комиссар с помощниками удаляются.
Мы вчетвером рассаживаемся вокруг маленького столика и некоторое время молчим… Ситуация действительно сложная, если не сказать безвыходная.
– Что будем делать? – подливаю в бокал Горчакова свежей минералки.
Тот делает пару глотков и задумчиво произносит:
– Исходя из своего опыта, предположу следующее: Сальвадору Лопесу в этом запутанном деле отведена своя немаловажная роль.
– Вы считаете, что, помимо татуировки на темечке, он должен выполнить какие-то действия?
– Непременно!
Я удивленно развожу руками, а Мишка, залпом допив пиво, взвивается:
– Короче, о чем это вы?! О какой такой роли?! Он же полоумный! Он пару слов связать не может, а иногда ходит под себя!
– Этот факт не отрицает сказанного мной, – настаивает генерал. – Есть способы, позволяющие записывать информацию в память таким образом, что сам человек не догадается о ней до конца жизни. А посему предлагаю продолжить путешествие по Средиземному морю и хотя бы немного отдохнуть.
Мы с Мишкой хлопаем веками: о каком отдыхе он говорит, если под боком каждый день происходят загадочные и довольно зловещие происшествия?
Посмеявшись и вернув лицу серьезное выражение, Горчаков поясняет:
– Пока я добирался из Москвы до итальянского острова, в моей голове начала складываться относительно стройная версия. Мне хотелось бы проанализировать ее в спокойной обстановке и довести до логического совершенства.
– А можно о ней поподробнее?
– И не просто можно, а нужно, ибо я рассчитываю на вашу помощь. Суть ее такова: за Сальвадором Лопесом одновременно охотятся две враждующие группировки. Несколько слов о первой. Условно назовем ее «Ветераны нацистского движения» (или просто «нацисты»), в силу того, что она располагает изначальными сведениями о сокровищах фельдмаршала Роммеля. У данной группировки есть преимущество – «нацисты» знают местонахождение старика-инвалида, а также владеют шифрами, необходимыми для прочтения татуировки. Они тайно вывезли Сальвадора из какого-нибудь европейского захолустья, где он неприметно жил долгие годы, и упрятали в каюту круизного лайнера. Генерал умолкает, чтобы смочить горло.
Я же, пользуясь моментом, встреваю с вопросом:
– Не могли бы вы рассказать о конкурирующей группировке? Судя по всему, в Неаполе я напоролся на них.
– Уверен, так и есть. Вторая группировка – назовем ее «конкурентами» – пытается опередить «нацистов» и завладеть ценной информацией. И это, пожалуй, все, что о них известно на сегодняшний день.
– Полагаете, это они похитили старика?
– Факт похищения пока не доказан, но если это случилось, то, конечно же, не без помощи «конкурентов». Зачем «нацистам» рисковать и привлекать к его персоне внимание итальянской полиции? Куда более естественно сослаться на плохое самочувствие инвалида, аннулировать круизный билет и встретить его на берегу. Не так ли?
– Логично, – киваю в ответ. – Но вопросов остается много.
– Вот и я о том же, – встает Сергей Сергеевич, подхватывает со стола сигареты и направляется к двери. – Посему прошу прощения, молодые люди, мне пора. Хочу запереться в каюте, постоять под прохладным душем и часок поспать. А затем выпить крепкого кофе и хорошенько подумать.
– А что делать нам? – жалобно шмыгает носом Майкл.
– Как что? В вашем распоряжении огромное судно! Алкоголь до отхода из порта не рекомендую – вы можете понадобиться полицейскому комиссару. Сходите в спортзал, в турецкую баню, в бассейн… Отдыхайте, одним словом. А вечерком встретимся и обсудим дальнейшие действия.
Горчаков выходит, мягко прикрыв за собой дверь и оставив нас с Георгием и Мишкой наедине с ворохом проблем.
– Ни в какой спортзал я не пойду, – обиженно гудит мой новый приятель. – У тебя есть «вискарик»?
Я тоже не горел желанием заниматься спортом или обливаться потом в сауне.
– Есть, – открываю дверку мини-бара. – Только с закусью туговато.
– Хрен с ней, с закусью. Наливай…
На душе очень неспокойно, мысли путаются, и лишь одна четко обгладывает несчастное сознание: отпуск явно не задался.
Духота на палубе сравнима с жарой в машинном отделении «Титаника», поэтому я предпочитаю сидеть в каюте. Точнее, не сидеть, а бесцельно слоняться. Включаю и выключаю телевизор, пробую прикладываться к «вискарю», осушаю пару бутылочек пива, стою под холодным душем и неподвижно лежу на кровати, тупо глядя в потолок. Не помогает…
Немного отпускает после того, как лайнер, басовито прогудев, плавно отходит от «стенки». «Господи, неужели полиция больше не побеспокоит?» – думаю я с тоскливой надеждой. Мне отчаянно не хочется встречаться с комиссаром, невзирая на то что грехов я за собой не знаю.
Развернув нос к югу, судно прибавляет в движении. Вскоре мы вырываемся на простор открытого моря, поворачиваем на северо-запад и резво идем к следующему порту – французскому Аяччо.
– Ну, слава богу, – шепчу я, топая в ближайший ресторан к шведскому столу. – Теперь можно и расслабиться…
Однако расслабляться долго не пришлось.
Поужинав и вернувшись в каюту, я собираюсь улечься в постель, но неожиданно в дверь осторожно постучали.
– Да, – кричу я без малейшего энтузиазма.
Дверь открывается, и порог один за другим переступают три офицера судовой команды.
«Ну а вам-то какого хрена?!» – чуть не срывается с моих губ. Сдержавшись, вопросительно гляжу на старшего – подтянутого пятидесятилетнего мужчину с седыми висками.
– Простите, – говорит он на хорошем английском, – мне сказали, что у вас в багаже имеется акваланг. Это правда?
