В конце 90-х конфликт между структурами был исчерпан. На начальника УВД г. Тольятти полковника Петра Требунских возложили общее руководство всех правоохранительных структур в продолжавшейся операции против преступных группировок города.
На «АвтоВАЗе» есть отдел внутренних дел численностью 155 человек. В нем – рота из двух взводов, есть все службы: оперативные, по борьбе с экономическими преступлениями, угрозыск, криминалисты, следствие, участковые, дежурная часть. Среди 48 отделов внутренних дел Самарской области вазовская милиция по количеству зарегистрированных преступлений занимает седьмое место. В 1996 году по заводу было зарегистрировано более 1700 преступлений, из них 85 процентов составляют кражи, в том числе и личного имущества. Убытки за 1997 год составляют около 90 миллиардов рублей, включая и брак из-за непрофессионализма и нарушений технологии производства. По заявлениям, поступившим в милицию, эта сумма несколько ниже – 45 миллиардов рублей. Как правило, два-три раза в неделю предотвращаются крупные кражи на сумму 300–400 миллионов. Часто по сговору с охраной украденные запчасти вывозят даже машинами. Выносят и на себе, в трусах.
Начальник криминальной милиции ВАЗа Вадим Козлов имеет свой взгляд на недавние события:
– К 1995 году криминальные структуры проникли в технологию, и весь сбыт шел под их контролем. Они знали, сколько и каких именно машин шло. Они поделили сбыт автомобилей, запчастей, они уже вплотную руководили отгрузкой. Руководство ВАЗа в связи с уголовно-экономической ситуацией на заводе было вынуждено пойти на уступки. Да и что делать, когда нравы криминалитета необузданны, страшнее, чем бушующее Жигулевское море. «Ну, как у вас там жизнь в Тольятти?» – звонят и спрашивают из Москвы. «Стреляют!» Чисто житейская логика подсказывает, что лучше уступить часть, чем потерять многое. И согласились пустить представителей фирм на территорию ВАЗа. Им выписали годичные пропуска для беспрепятственного прохода, стоил он вполне официально пять миллионов рублей. Назывались эти «скромные» поборы «оформлением пропуска». Сначала их получили пять человек, потом – десять, потом – 230. Им выделили определенные площадки, где бы они могли ставить приобретенные машины. Представители этих фирм когда-то работали на заводе, отлично знали технологию, но деньги, которые зарабатывали, шли полностью в криминальные структуры. Бывало, агентов задерживали. Но не более чем на сутки. Милиция против них была бессильна. Суммы крутились астрономические: в месяц порядка 60–80 миллиардов рублей. Расплата с работниками ВАЗа шла только наличкой. Каждый гонщик за перегон с конвейера заранее обусловленного количества машин получал от конкретной «фирмы» по 20–30 тысяч рублей. К октябрю 1997 года таких фирмачей, связанных с преступными группировками, было на заводе уже 230. Вместе с тем членами ОПГ они не считались.
Часто звучал вопрос: «Почему не вмешивалось городское УВД, отдел милиции на ВАЗе?» По словам Козлова, операции по очистке посторонних «элементов» проводились постоянно: три-четыре раза в месяц. Задерживали и проверяли всех представителей фирм.
– Но когда человек официально покупает пропуск в администрации завода – как поступишь? Мы пытались их изолировать. Они нам известны, все на учете, одеты не в спецовку, а в цивильное. Разгуливают, пытаются руководить технологическим процессом, контролируют выход машин. Представители не менее 16 крупных и нескольких мелких криминальных группировок ежедневно толклись на заводе. Запустили козла в огород... Вмешательство в технологию стало обычным явлением. Подкупали руководителей среднего звена, рулеж чужаками, то есть перегонка машин по заводу, стал обыденным явлением. «Агенты» тихо и исправно платили наличкой. А тех, кто пытался защитить «честь вазовца», предупреждали бескомпромиссно. Так поплатился своей головой начальник транспортного цеха Болотов, который не давал разворовывать дефицитные запчасти.
Максимум, что могла сделать милиция, – задержать «агента», вывести с территории завода и изъять у него пропуск. Но этот пропуск сотрудники органов внутренних дел обязаны были вернуть в заводское бюро пропусков. А оттуда пропуск возвращался владельцу. Такая ситуация продолжалась до бесконечности.
Приезжали на завод и представители УВД г. Тольятти, УВД Самарской области, особенно когда между группировками вспыхивали перестрелки из-за споров по вазовским делам, отгрузке автомобилей. Чтоб удержать ситуацию под контролем, милицейское руководство спешно направляло на завод подразделение ОМОНа. Устраивались тотальные проверки. Но полностью очистить территорию не удавалось. Руководство завода заявляло о своих интересах: «Если представители фирм уйдут, то остановится отгрузка. В их руках сосредоточены автовозы». В свое время ВАЗ непродуманно отказался от своей транспортировки, отдав все свои автовозы различным фирмам. В пиковой ситуации во время милицейской акции фирмы два дня саботировали отгрузку, заявляли о своих интересах. Два дня ни один автовоз не заезжал на территорию завода за новыми машинами.
1 октября из Москвы неожиданно приехала межведомственная следственная группа, в состав которой вошли представители МВД, ГТК и налоговой полиции. Явились вместе со своим СОБРом. Москвичи провели широкомасштабную операцию под названием «Циклон». И лед, что называется, тронулся.
Заводское руководство постепенно пришло к выводу, что надо менять внутреннюю политику. Невзирая на угрозу остановки конвейера, саботажа, руководители ВАЗа согласились с предложениями московской группы, которую возглавлял заместитель начальника Главного управления по организованной преступности Валерий Серебряков. Тем более что план мероприятий был подписан вице-премьером А. Куликовым и утвержден В. Черномырдиным. Высокие инстанции помогли изменить психологию.
На первом этапе операции в ходе прочески территории московский СОБР изъял десятки пропусков у «праздношатающихся элементов». На этот раз пропуска не вернулись по накатанной дорожке своим владельцам, а остались у «компетентных сотрудников». И вся масса «коммерческих директоров», «коммерческих представителей», «снабженцев» была выдворена за территорию завода. Более того, было изъято более 60 спецпропусков для руководства, которые давали право на выезд автомобилей без досмотра. Выяснилось, что водители, другие приближенные, иногда не особо стесняясь, использовали их для совершения краж, вывоза деталей и запчастей.
Былое поле брани и раздора предстало перед «штурмующими» во всей своей убедительной наготе. Все конвейерные машины шли с метками из белой изоленты, которые наклеивались на лобовое стекло. У каждой группировки была своя отличительная метка. Товарные автомобили ставились на свое определенное место, называемое картой. Заранее забирали сопроводительные карточки, ключи от машин. После операции сотрудники милиции обнаружили на площадках около 500 запертых автомобилей, ключи и карточки от которых уже были распределены и припрятаны. И надежд на их добровольное возвращение не было. Пришлось срубать замки, ставить новые, придавать машинам товарный вид. Как выяснилось, эти автомобили вообще не числились в документах. Скорее всего, такая практика существовала длительное время. Информацию о выпускаемых машинах «подтирали» в компьютерах, и таким образом часть продукции уходила неучтенной.
