— Ты, командир, нам зубы не заговаривай. Кушай, пока не мешают.
— Бабушка заговаривает. А когда старший за стол приглашает, хамить не надо.
Не торопясь, они доели шашлык. Шепелявый нервно поглядывал на часы. Лаврентьев склонился к Ольге и прошептал:
— Приготовься.
Он встал и, держа в одной руке пистолет стволом вниз, другой стал искать сигареты в кармане. Найдя, выложил пачку на стол, вытащил сигарету, чиркнул зажигалкой, после чего неторопливо направился к боевикам. Выходило так, что свои должны были появиться минут через пять-десять. Не дойдя нескольких шагов до боевиков, он остановился и произнес:
— Кажется, скоро кому-то придется крупно извиняться и просить прощения.
Пока троица осмысливала услышанное, Ольга прошмыгнула в нутро машины и с первой попытки захлопнула люк.
— Эй, ты куда? — запоздало спохватились боевики.
Лаврентьев картинно развел руками.
— Какой ты, однако, нервный! У девушки свои маленькие проблемы.
И тут случилось то, чего опасался Лаврентьев.
Явственно донесся шум легковых автомобилей, скорее всего «Жигулей», как сразу по звуку определил командир. И он понял, что Штукин безнадежно опоздал, не оправдал доверия, подвел, погубил… Слышно было, как за холмом машины остановились: дальше им не проехать, только на БТР.
— Шаг ступишь к «бронику» — стреляю! — предупредил воспрянувший духом шепелявый.
Подкрепление — шесть человек вышли, уже построившись в цепь.
Гонец еще издали прокричал:
— Сабатин-Шах приглашает командира полка в гости! Он сказал: привезти обязательно.
Лаврентьев чуть приподнял пистолет, понимая, что не успеет сделать и трех выстрелов. Не помог бы и автомат, который лежал в БТР. Влип, как зеленый Ванька-взводный… Несколько боевиков, не скрывая торжества, обошли машину, встали за его спиной. Один из них демонстративно поигрывал заряженным гранатометом.
И вдруг заскрипела, зашевелилась башня боевой машины. Лаврентьев понял, что все это время Ольга мучительно пыталась разобраться в устройстве механизмов. Пулемет пополз в сторону боевиков, те шарахнулись в стороны. Тут открылся лючок-бойница, и из железной утробы раздался звонкий голос:
— Уходите, а то я всех перестреляю!
— Молодец, Ольга! — зычно крикнул Лаврентьев. — Патронов не жалей!
Но пулемет молчал, побледневший гранатометчик опустил ствол. Боевики приближались, ступая аккуратно, будто по минному полю. «Ни одного профессионала», — подумал Лаврентьев, поднял пистолет и выстрелил вверх.
— Первый, кто подойдет, получит пулю.
И тут порыв ветра донес спасительный рокот. Он звучал, как сладкая трель, симфония жизни, фанфары провидения. Ни с чем нельзя было спутать эти звуки. Боевики залопотали на своем, шепелявый стал кричать, размахивая руками. Лаврентьев спрятал пистолет в кобуру: пусть видят, что командир хочет расстаться без крови.
Все оцепенели. Звуки нарастали, приближая развязку; боевики стояли, как окопные столбы, ждали распоряжений шепелявого. А у него, как волны на воде, ходили желваки, он вспотел и вдруг что-то прокричал на своем языке.
Лаврентьев понял только слово «заложник», произнесенное на русском. Двое резво кинулись к нему, он мгновенно отреагировал, рука метнулась к кобуре, черным пятном мелькнул пистолет. Грохнул выстрел, и с боевика слетела защитная панама. Он машинально наклонился, поднял ее, обескураженно просунул палец в дырку.
— Не стрелять! — по-русски скомандовал шепелявый, потому что Лаврентьев уже опустил пистолет.
И уже, ворча, взбирались на холм бронетранспортеры. Шли красиво, один за другим, а третья машина вышла сбоку и остановилась.
— Кидай оружие, канальи! — зло выкрикнул Лаврентьев, начисто растеряв всю дипломатию.
— Кому не ясно, что сказал командир полка? — Из первого бронетранспортера показалась голова Штукина.
С другого БТРа спрыгнул начальник разведки Козлов, подошел к шепелявому, вырвал автомат у него из рук. Остальные без команды положили оружие на землю.
— А ну вылазьте собирать оружие! — крикнул Козлов. — Что я, нанялся вам тут сборщиком?
Тут же на свет божий появились офицеры и с удовольствием собрали автоматы.
— А у водителей? — спросил Лаврентьев.
— Уже отняли! — доложил Козлов.
— Они не смоются?
— Мы и ключи забрали.
— Стройте всех! — приказал Лаврентьев.
Один из офицеров взобрался на вершину холма, свистнул и махнул рукой.
Лучезарная Оленька выпорхнула наружу и одарила спасителей улыбкой. Все военнослужащие, давно отправившие на родину своих жен, остро позавидовали командиру. Пока их бередили неслужебные мысли, Лаврентьев отвел Штукина и Козлова в сторону и сказал:
— Я сегодня провел небольшую рекогносцировку. И мои предположения подтвердились. Аборигены не случайно оказались в этом безлюдье. За мной, кстати, никто не следил, приехал сюда незаметно… А где сапер?
— Васильев за рулем! — ответил Штукин.
— Здесь у них склад с оружием. Надо тщательно осмотреть каменоломни. Но сначала надо допросить с пристрастием нескольких хлюпиков — я покажу каких. Это по твоей части, Козлов. Ты, Гена, расставишь БТРы по холмам, чтоб была круговая оборона. Если пожалует Сабатин, чтоб по чести встретить… А то обнаглели дальше некуда! Командир выехал отдохнуть на природу, и тут же какие-то засранцы меня арестовать надумали! Давай этого атамана ко мне! — распорядился он.
Шепелявый подошел, покорно вытянулся.
— Ты в армии служил, замудонец? В Советской армии?
— Служил…
— Ты знаешь, что офицер, а тем более командир части — святой для тебя человек?
«Замудонец» скорбно опустил глаза.
— Я сейчас посажу тебя на «губу», закую в кандалы и заставлю учить уставы, раз до твоей задрипанной головы не доходит, что командир российского полка, вынужденно соблюдающий нейтралитет, — неприкосновенный. А может, тебя расстрелять в урок другим?.. Козлов, начинай!
Дюжие взводные затащили шепелявого в бронетранспортер, и начальник разведки приступил к допросу. Сапер, невысокого роста лейтенант, отправился с миноискателем к каменным развалам. Лаврентьев решил не мешать Козлову. Широко расставив ноги, он любовался заходом солнца. В эти минуты он, конечно, любовался и собой. Тихо подошла Ольга и замерла, боясь помешать командиру осмысливать важные задачи.
— А, это ты, Оленька? Извини, но никак не получается наш отдых.
Подошел Козлов.
— Я допросил пятерых. Один раскололся. Говорит, что склад — в районе каменной осыпи.
— Отлично! Бери на подмогу Васильеву двух пленников, пусть разгребают. До захода солнца надо успеть.
