– Стоп! – закричал Сарданапал. – Не засчитано!
Следующий!
– Ах так? Ничего! На джигитовке отыграюсь! – сказала
Лукерья.
Стуча костяной ногой, она забралась в избушку и сердито
хлопнула дверью.
Вслед за незадачливой Лукерьей выступили
Глашка-простоквашка, Матрена Большая, Матрена Меньшая, Солонина Андреевна, Аза
Нафталиновна и другие участницы. Ориентирование на местности далось избушкам с
разным успехом. Лучше других с первым этапом справились чукотские чумы. Они
находили не только лес, скалы и Тибидохс, но даже определяли по солнцу стороны
света и четко показывали оленьими копытами, где экватор. Многоэтажка на
Бройлерных Окорочках тоже прошла ориентирование вполне достойно. К сожалению,
при этом пострадали еще два шамана и один джинн, суетившиеся вокруг с
рулетками.
Однако высший балл получила избушка Солонины Андреевны,
сумевшая выполнить поразительно сложное задание и повернувшаяся четко на семьдесят
два градуса к названному башмаку Сарданапала – именно к тому, на котором был
подклеен каблук. И это несмотря на то что команду она получила на латыни!
– Ну что? Кто будет вручать призовую ленточку за первый
этап? По правилам, ее полагается привязать к правой ноге победившей в этапе
избушки! – бодро сказал Сарданапал.
– Может, арбитрам поручим? Избушка-то довольно лягачая. Как
бы чего не вышло! – опасливо сказала Зубодериха.
Пожизненно-посмертный глава Тибидохса покачал головой.
– Арбитров уже, почитай, всех затоптали. Придется кому-то из
нас! Я предлагаю кандидатуру профессора Клоппа! Кто «за»? Я «за»! – сказал
он.
Сразу поднялся лес рук. Клоппа никто не любил. Воздержалась
только Зубодериха, не рискнувшая голосовать против своего непосредственного начальника.
Профессор Клопп пожелтел, как лимон.
– Я беруль самоотвод! Меня затопталь не надоело! Кто писаль
правила – тот пускай и отдувалься за свой больной фантазий! – выкрикнул
он.
– А что, вполне здравое предложение! Не правда ли, коллеги?
Я согласен! Кто составлял правила?.. Я спрашиваю: кто составлял эти
идиотские правила? Почему никто не сознается? Я же все равно узнаю! –
сердито повторил Сарданапал.
– Правила составляли вы, – шепнула ему Медузия.
– Да? В самом деле? Вот досада! – сказал Сарданапал,
когда закончил бормотать про рассеянность и столетний недосып.
Двенадцать тысяч морщинок профессора Клоппа так и залучились
ехидством. Возникла неловкая пауза. Из затруднительного положения главу
Тибидохса выручила Ягге, давно лукаво посматривающая на поле.
– А ну-ка! Дайте-ка сюда ленточку! Посмотрим, не забыла ли
я, как к избушкам подходят, – вызвалась старушка.
Чело академика прояснилось.
– Ну что ж! – радостно произнес он. – Я думаю, мы
можем пойти навстречу нашей заслуженной сотруднице. А, коллеги? Вы не против,
Поклеп Поклепыч?
Завуч Тибидохса был «за». Обеими руками. Он уже начинал
опасаться, что под избушку пошлют его.
Когда Ягге появилась на поле, Солонина Андреевна
засуетилась, пытаясь взять у нее ленточку.
– Позволь уж я сама! Она у меня ндравная! Чужих не
подпускает, по-русски почти не понимает! – сказала она.
– Да уж прям! А ну-ка, избушка! Иди сюда, хохлатка! –
негромко велела Ягге.
Избушка послушно подбежала к ней, постукивая черепицей.
Солонина Андреевна поджала губы.
– Вишь ты, поняла по-нашему! А говорила: не понимает! А
ну-ка, милая, дай лапу! – снова велела Ягге.
Избушка неуклюже подняла когтистую лапу и, балансируя на
другой, протянула ее Ягге. Старушка повязала ленточку и, похлопав избушку по
голенастой ноге, отошла в сторону, победно глянув на Солонину Андреевну.
– Молодец, бабуся! Просто не верится!.. – восхитился
Баб-Ягун. – А там что такое? Академик Сарданапал встает и поднимает руку с
кольцом. Одно из двух: либо он хочет прогнать искрами гарпий, которые уже достали
болельщиков своими истошными криками, либо собирается объявить джигитовку. В
ближайшие секунды это станет ясно. Согласно правилам, джигитовка проходит тремя
группами. Первая группа – избушки и хаты. Вторая группа – чумы. Третья группа –
Многоэтажка на Бройлерных Окорочках. Ой, мамочка моя бабуся, я едва не ослеп!
Зачем Сарданапал выпускает такие яркие искры? Джигитовка начинается!
Избушки рванули с места, мгновенно взметнув в воздух тучу
песка. Трибуны заволокло пылью. Больше всех досталось тем, кто сидел на первых
рядах, – они оказались в центре пыльного смерча.
– Вот спасибо Ягуну! Надо же было подложить такую свинью!
Три дня провозиться с перетяжками, чтобы глотать песок! – сказал Ванька,
тщетно пытаясь различить хотя бы свои ноги.
– Шурасик! Сделай что-нибудь! – поворачиваясь, крикнула
Таня.
На зубах у нее скрипел песок. А в памяти, как назло, не
всплывало ничего, кроме совсем уж ненужного сейчас Торопыгуса угорелуса.
– Бесполезно! По новым правилам, вся серьезная магия на поле
блокируется, – уныло отвечал голос из соседнего пыльного облака.
– А как же сглазы?
– Сглазы и запуки – это не магия. Это мелкое жульничество
ничтожных завистников! – категорично заявил Шурасик.
– Ишь ты, как негодует! А сам позавчера Верку Попугаеву
сглазил! Бедняга полчаса гонялась за Дусей Пупсиковой, возомнив себя
бенгальским тигром. А что она орала? «Я тигр-пупсоед!» Надо же такое
выдумать! – хмыкнула Гробыня.
– Пупсикова сама напросилась. Никто ее не просил накладывать
на мою чернильницу плевательный запук! Она мне всю тетрадь по нежитеведению
испортила! – пожаловался Шурасик.
Лишь когда избушки отбежали на приличное расстояние, пыль
наконец улеглась. Таня увидела, что избушки несутся равномерным прискоком,
похожим на танцевальный. На поворотах они притормаживали и хлопали дверями.
Внезапно ставни крайней избушки распахнулись, и на подоконник забралась
ревматически согнутая бабулька.
– Эхма! Елки-палки, лес густой, ехал парень холостой! –
бойко крикнула она и, помахав зрителям, отважно полезла на крышу.
Зрители приветствовали ее дружными рукоплесканиями.
Прискакивающая избушка жестко вошла в поворот, накренившись на левую сторону.
