– Опасный момент! Лукерья-в-голове-перья едва не слетает с
крыши, однако ей чудом удается удержаться. Уверен, она использовала свой
уникальный зуб. Избушка вновь выходит на прямой отрезок, и Лукерья
добирается-таки до трубы! Браво! Первая из всех участниц! Недаром она так ждала
джигитовки! Напоминаю, что по правилам состязания Лукерье предстоит еще
протиснуться в избушку через трубу, растопить печь и, первой пожарив котлеты,
угостить зрителей… Ха-ха! Неужели поверили про котлеты? Это я дразню моего
приятеля Ваньку Валялкина, большого любителя котлет! А вот печь действительно
растопить придется! Участница, сделавшая это первой, получит ленточку победительницы
этапа! – опасаясь пропустить что-то интересное, Баб-Ягун то и дело
вскакивал с ногами на сиденье вышки и размахивал руками.
Таня с нетерпением дожидалась, пока избушки вновь окажутся
на ее части стадиона, чтобы увидеть хоть что-то. Но тут вперед понеслись чумы
на оленьих копытах, выступавшие отдельной группой, и все вновь скрылось в пыли.
«Как-то не получается у меня быть зрителем. Самой
участвовать совсем другое дело!» – подумала Таня, вынужденная дышать через
платок.
– Мелкие недоработки организаторов, конечно, не могут
испортить удовольствия от зрелища! – надрывался с вышки Баб-Ягун, которому
отлично все было видно. – Посмотрите, как ловко джигитует Матрена Большая!
Правда, я предвижу, что спортсменке такой комплекции нелегко будет протиснуться
в трубу!.. Солонина Андреевна ловко прыгает по черепице, цепляясь за выступы
зонтиком. Недурно! Глашка-простоквашка, номер третий, применяет не менее
изобретательный ход! Она забрасывает на крышу кошку, обвязанную веревкой.
Перепуганная кошка забирается в трубу, и Глашке остается только закрепить
веревку. Теперь она точно не сорвется…
Шурасик за спиной у Тани печально чихнул.
– Я даже блокнотика не вижу! – грустно сказал он.
– А ты вслепую пиши! – посоветовал ему Ванька.
– Я и пишу вслепую. Только бумага какая-то странная и
строчка никак не кончается, – сказал Шурасик.
– Разуй глаза! Ты на моей спине пишешь! А я-то думаю, что
такое по мне ползает! – вдруг завопила Гробыня.
Шурасик затрясся и уронил карандашик.
Засидевшийся Баб-Ягун подпрыгнул на вышке.
– Ох, мамочка моя бабуся! Поклеп Поклепыч зеленым флажком
дает старт Многоэтажке на Бройлерных Окорочках! Я сейчас оглохну! Какой
кошмарный грохот! Стадион сотрясается. Зрители, как спелые яблоки, осыпаются со
скамеек. Интересно, какие правила Сарданапал придумал для этой избушки? Неужели
надо будет карабкаться на крышу? Сверзишься – точно костей не соберешь… О, я
вижу, что для Многоэтажки пошли на незначительное изменение правил. Населяющие
ее баб-ёжки – а их внутри около двух десятков – бодро карабкаются по пожарной
лестнице, помогая друг другу…
Многоэтажка, сотрясая стадион, переместилась на другой конец
поля. Пыль улеглась. Снова можно стало дышать без платков.
– Склепова, а Склепова! – жалобно попросил Шурасик.
– Чего тебе? – огрызнулась Гробыня.
– Не вертись! Дай мне списать с твоей спины, что я раньше
писал.
Гробыня молча вырвала у него из рук блокнот и швырнула его
на поле.
– А чукотские чумы? – умиленно воскликнул
Баб-Ягун. – Никогда не предполагал, что можно так стремительно нестись на
оленьих копытах! Вот только правила джигитовки на чумах сильно отличаются от
избушечных. Кирпичной-то трубы у них нет! Хозяйкам чумов предстоит выбраться
наружу и, обогнув чум, вновь оказаться у входа. Разумеется, чум при этом должен
нестись вскачь!.. Лукерья-в-голове-перья уже довольно давно скрылась в трубе!
Мне кажется, я вижу дымок! Да, так и есть – порой наружу вырываются даже искры.
Ну и дела! Чем, интересно, она топит? Не засунула ли она в трубу дракона? В
большом спорте всякое случается.
На этот раз атакующий сглаз был таким мощным, что не
помогла даже защитная жилетка. Ягун слетел с комментаторской вышки и пропахал
носом песок. Оскорбленная Лукерья-в-голове-перья гневно захлопнула ставни.
Пока Баб-Ягун отряхивался и вновь забирался на вышку, судьи
закончили распределять баллы за второй этап. Призовую ленточку получила
Лукерья-в-голове-перья. Второе место осталось за Солониной Андреевной. Третье
разделили Глашка-простоквашка и хозяйка одного из чукотских чумов. Многоэтажка
на Бройлерных Окорочках, не удержавшись, пнула случайно выбежавшего на поле
циклопа и была снята с этапа.
Тем временем команда домовых и десяток джиннов-драконюхов
пытались извлечь из трубы застрявшую Матрену Большую. Толстуха охала и
проклинала тех, по чьей милости полезла в трубу.
– Я прям зверею! Нет чтоб разобраться, а потом уже сглазами
швырять! – возмутился Баб-Ягун, вновь угнездившись на вышке. – Ладно,
кто старое помянет!.. Зато я успел вовремя! Вот-вот начнется третий этап –
полоса препятствий! Ограничение на серьезную магию временно снято. Джинны и
уцелевшие шаманы носятся по полю, создавая искусственные заграждения. Первая
преграда, которую предстоит преодолеть участникам, глубокий ров. Сразу за рвом
– искусственный бурелом. И, наконец, непролазное болото, которое можно
перейти исключительно по скрытым под водой кочкам. По завереньям знатоков,
подобные препятствия избушкам приходится преодолевать в естественных условиях
во время продолжительных лесных странствий в поисках червяков…
– Ягун! Что за чушь? Рупора лишу! – возмутился Сарданапал.
Ягун опасливо прикрыл рупор ладонью.
– Беру свои слова обратно! Червяков они не клюют! А по лесу
шатаются так, из спортивного интереса! Но, академик, стоит ли придираться к
таким мелочам? Это угнетает мое художественное воображение!
– По-моему, Ягун того… заговаривается! – недовольно
сказала Гробыня.
Шурасик согласно закивал. С тех пор как у него отобрали и
выбросили блокнотик, он был озлоблен на весь мир.
– А ты как хотела? Избушечьи гонки это тебе не драконбол, в
котором каждый разбирается! Мы бы с тобой вообще двух слов не связали, а он вон
как! Не замолкает! – заступилась за Ягуна Таня.
Баб-Ягун точно не замолкал ни на миг, работая как настоящий
словесный пулемет.
– Сарданапал выпускает стартовую искру! Избушки, чумы и
Многоэтажка бросаются вперед, распугивая арбитров и циклопов! Вот она –
кульминация состязания! Тесня друг друга, сталкиваясь деревянными боками,
избушки приближаются к первому препятствию. Первой в ров прыгает избушка
Матрены Меньшой. У нее на хвосте буквально висит Лукерья-в-голове-перья! За
ней, почти не отставая, загребает лапами избушка Солонины Андреевны. Один из
чумов вынужденно сходит с дистанции – оленьи копыта отказываются лезть в воду и
останавливаются на берегу. Оно и верно: мыться – только счастье смывать!
