Глава 16
Футляр и боевой топор
Ночью, сбежав от магнитезеров, на Жилой этаж пробрался
Пуппер, чтобы еще раз попытаться уговорить ее полететь с ними. Гурий считал,
что ему удалось улизнуть незаметно, но не тут-то было. За ним в
плащах-невидимках крались верные Прун и Гореанна, которые и ворвались вслед за
Пуппером в Танину комнату.
Гореанна еще с порога принялась строчить из сглаздамата, но,
на свою беду, первой же очередью попала в Черные Шторы. Взбесившиеся Шторы
сорвались с карниза и набросились на Гореанну. Бедный Прун попал под горячую
руку Гробыне, которая все еще была вне себя после неудачи с Пуппером. Описывать
дальнейшее я не берусь, скажу только, что противомагический щит не оказал Пруну
никакой существенной помощи.
Поднялся ужасный шум. Откуда-то примчались магнитезеры
вломился, размахивая кулаками, разбуженный Гуня Гломов. Прибежал даже Шурасик,
спешно просматривающий на бегу самоучитель магической обороны.
Драка получилась похлеще той, что бывает на стадионах после
футбольных матчей. С той толькой разницей, что циклопы ни во что не вмешивались
и никого не растаскивали. Они сидели в караулке и делили с Усыней, Горыней и
Дубыней вчерашние «дары» от безбилетников. Любопытному оператору Грызианы
Припятской, который вздумал было сделать редкий кадр, разбили его «Вещий Глаз».
И невещий, собственный, глаз тоже походя украсили фиолетовыми очками.
Драка прекратилась только с появлением Сарданапала и Поклеп
Поклепыча. Последний сгоряча наказывал правых и виноватых.
А наутро невидимки улетели в Англию, увозя с собой кубок.
Пуппер, так и не переговоривший с Таней, угрюмо сидел на метле и все время
оглядывался, точно выискивал кого-то. Возможно, он надеялся увидеть на стене
Таню, но ее там не было. Она, запершись, сидела у себя в комнате. Гробыня же,
раз десять ухитрившаяся попасться Гурию на глаза, ничего этим не добилась.
Недавнее потрясение и поступок Тани полностью излечили англичанина от стрел
магфиозного купидона…
Началась прежняя жизнь школы Тибидохс. Занятия, обеды в Зале
Двух Стихий, магические книги в читалке и куча заданий, от которых к вечеру
голова распухала и становилась тяжелой как котел. Все было как прежде, с одним
только исключением.
Таня не ходила уже на драконбольные тренировки и вообще
избегала встреч с Соловьем О.Разбойником. Она ощущала себя втройне виноватой.
Они имели все шансы победить и не победили лишь из-за ее глупого поступка. Это
было ясно всем и ей самой в первую очередь. Раз за разом она проигрывала в
памяти ту ситуацию и всякий раз ей становилось стыдно и противно.
– Ладно, все понятно: ты у нас такая добренькая и
чистенькая! Тили-тили-трали-вали! – говорила Гробыня. – Но скажи,
зачем ты отбросила мяч в сторону Гоярына? Других сторон, что ли, не было? Ну
вниз бы кинула или пас Ягуну дала! Могла бы, наконец, к предплечью прикрепить –
была же у тебя липучка… Но нет, ты кинула его именно в пасть Гоярыну!
Выслужиться хотелось, да?
Таня отмалчивалась. Она слышала эти укоры не только от
Гробыни. Почти каждый уже спросил ее, почему она не прикрепила мяч к липучке
или не отдала его кому-нибудь из своих. И что она могла ответить, когда сама не
знала, что с ней такое было. К тому же в магическом мире (да и в
лопухоидном тоже!) ничто не происходит случайно. Это известно даже ученикам
первого класса, едва освоившим простенькие заклинания, вроде Дрыгуса-брыгуса.
Уже несколько раз Таня заглядывала в ангар к Гоярыну. Старый
дракон, к счастью вполне оправившийся, смотрел на нее, как ей казалось, без
прежней симпатии. В его глазах были обида и недоумение. Он же все сделал
правильно: пытался проглотить игрока противника, а вместо этого получил мяч от
того, кому больше всех доверял. «Эх, маги! Ничего с вами не поймешь!» – словно
говорил Гоярын.
Огнем он, однако, в нее не дышал. А Тане порой очень
хотелось, чтобы он выпустил пламя и превратил ее в пепел. Она даже перестала,
отправляясь в ангар, смазываться упырьей желчью.
* * *
После того как Спящий Красавец заявился на матч, а перед
этим напал на Фудзия в Зале Двух Стихий, Сарданапалу и другим преподавателям
стало ясно, что удержать его на месте не удастся. Даже просидев три ночи в
библиотеке у джинна Абдуллы, Медузия не обнаружила ни одного действенного
средства против отсроченного проклятия.
– С ним и спящим-то сладу нет! А когда проснется, прям уж и
не знаю, что будет. Просто хоть у Магщества защиты проси, – вздохнул
Сарданапал.
– А разве Магщество защитит? – с сомнением
поинтересовался Тарарах.
– Не защитит, ясное дело. Зато какую деятельность разовьет!
Пришлет экспертов обследовать наши винные погреба на предмет проведения
запрещенных ритуалов. Эксперты туда спустятся и назад уже не вернутся, там и
сгинут, а Магщество будет закидывать нас запуками и подсылать драконов подышать
на Тибидохс. Нет, обойдемся уж как-нибудь без Магщества!
– Все равно нужно срочно что-то предпринимать! Спящий
Красавец обошел уже весь Тибидохс – башня за башней, подвал за подвалом. Он
явно что-то ищет – и мы все догадываемся, что именно, – озабоченно сказала
Медузия.
Сарданапал пожал плечами и отцепил бороду, обвившую ручку
кресла.
– Я вижу только один выход. Мы должны установить дежурство.
Пусть кто-нибудь из учеников старших классов постоянно, день и ночь находится
рядом со Спящим Красавцем и следует за ним, куда бы тот ни направился. Когда
Красавец обнаружит трон, этот ученик должен будет позвать меня, Медузию,
Поклепа или Фудзия. А лучше всех вместе, – сказал он.
– Бедные старшеклассники! Спящий Красавец же на них нападет!
Убьет их! – ужаснулась Великая Зуби.
– Не надо паники! Виноват не он, а проклятие! До сих пор он
ни на кого не напал… – строго сказал Сарданапал.
– Если не считать профессора Клоппа и Фудзия… – негромко
добавил себе под нос вечно во всем сомневающийся Поклеп Поклепыч.
Но решение было уже принято. Начались дежурства. Учеников
четвертого и пятого классов разбили на пары и по определенному расписанию
заставили дежурить у хрустального гроба.
* * *
– Ну прям как на кладбище! Вот и торчи тут всю ночь! –
проворчала Рита Шито-Крыто. В который уже раз она недоброжелательно покосилась
на Спящего Красавца, скрестившего на животе большие руки.
– Интересно, почему именно нас с тобой поставили? Больше не
с кем было? – спросила Таня.
Вытянув ноги, она сидела на небольшом кривоногом стульчике в
комнатке, примыкавшей к кабинету Зубодерихи. Правда, самой Зуби там сейчас не
было – спальня у нее была в соседней башне, которую с этой башней соединяла
галерея.
