Глава 5
Осколок зеркала
– Я хочу, чтобы вы все кое-что зарубили
себе на носу! Защита от духов – самый важный предмет, который проводит
современная магия! Снятие сглаза рядом с защитой от духов – тьфу, пустяк!
Пустая трата времени! – презрительно сказал Поклеп, когда второй класс
впервые собрался у него на занятиях.
От завуча, как и прежде, основательно пахло
рыбой, а к носу пристала ряска. Видно было, что он опять всю ночь провел в
объятиях русалки, распевая с нею на берегу пруда разудалые песни. Сплетничали,
что, пользуясь покровительством Поклепа, коварная русалка притаранила откуда-то
с дюжину своих родственниц, и они окончательно задурили голову влюбленному
завучу, с заката и до рассвета водя с ним хороводы.
Правда, характер Поклепа от этого ничуть не
улучшился. Его крохотные глазки по-прежнему сверлили провинившихся, точно
буравчики, а сам он, как и раньше, грозил всем полным зомбированием.
– Значит, вы говорите, самый важный
предмет – защита от духов. А нежитеведение тоже пустяк? – быстро спросила
Гробыня, давно мечтавшая стравить Поклепа с Медузией.
– Ну... э-э... нежитеведение... э-э... Я
не торопился бы называть его пустяком... Нежить, она и в Африке нежить, хотя
если разобраться... И вообще, все глупые вопросы – после урока! –
огрызнулся Поклёп.
Склепова язвительно улыбнулась. Она знала, что
если Поклеп кого-то и побаивается в Тибидохсе, то только Медузию, особенно
когда волосы у доцента Горгоновой принимаются шипеть.
Шурасик, по своей привычке записывать за
преподавателями все до последнего слова (включая кашель, оговорки и
слова-паразиты вроде «так сказать» или «ну это»), немедленно заскрипел пером,
занося в тетрадку все подробности. После целого года уединения, когда
Сарданапал и Медузия занимались с ним отдельно, Шурасику разрешили, наконец,
присоединиться к классу. Правда, теперь он был уже на «темном» отделении – ну
да тут уже ничего не попишешь...
– Кгхм! Сосредоточились! Все ли знают
разницу между сглазом и одержимостью духами? – спросил Поклеп.
Шурасик застонал от жгучего желания поделиться
знаниями и немедленно принялся тянуть руку, но завуч благоразумно сделал вид,
что ничего не заметил.
– То-то и оно, что вы не понимаете
простейших вещей! – назидательно продолжал Поклеп. – Тогда
запоминайте! Сглаз заставляет вас в течение определенного времени делать
определенные вещи и – ничего более. А вот одержимость духами куда серьезнее.
Духи, лишенные тел, злобные, настойчивые, неутомимые, стремятся вселиться в вас
и полностью подчинить своей воле. Да, при этом вы останетесь в живых, но даже
нежить и та имеет больше свободы в своих поступках, чем тот, кого поработили
духи!
Таня оторвалась от тетради. Плешивая макушка
завуча, покрытая редким темным пушком, матово отсвечивала, отражая отблески
факелов на стенах. Магическое кольцо, которое он по привычке вращал на
безымянном пальце, постоянно потрескивало, хотя никаких заклинаний Поклеп не
произносил.
Баб-Ягун, сидевший рядом с Таней, с самого
утра был тише воды, ниже травы. У него были все основания опасаться Поклепа –
слишком часто он доводил его до белого каления, а потом умело пользовался
защитой своей бабуси и добродушием Сарданапала.
Еще с вечера Ягун, убежденный, что Поклеп
напустит на него целую кучу духов, решил подстраховаться и теперь казался вдвое
толще, чем обычно. Его кожаная куртка оттопыривалась от подвязанных изнутри
оберегов и амулетов. Кроме того, Ягун явно прятал во внутреннем кармане что-то
довольно внушительное и громоздкое, из-за чего даже не мог пошевелить рукой.
Что именно – Таня не знала.
А в том, что опасения Ягуна не беспочвенны,
Таня убедилась довольно скоро: завуч то и дело к нему обращался.
– Заметьте, Ягун, я никого – подчеркиваю
«ни-ко-го» – не заставляю посещать свои занятия. Они абсолютно добровольны! Вы
можете шататься по коридорам, бить баклуши или ковырять в носу. Хоть сейчас все
встаньте и топайте отсюда – я не стану никого удерживать и даже в журнал ничего
не запишу!
Ванька с сомнением хмыкнул и переглянулся с
Катей Лотковой. Да и остальным, по правде говоря, это утверждение запуча
показалось подозрительным.
А Поклеп тем временем вкрадчиво продолжал:
– Да, да! Делайте все, что вам
заблагорассудится! Но на ближайшей контрольной, предупреждаю, я напущу на класс
целый кувшин изголодавшихся по телам духов, и тогда... тогда кое-кто из вас
запросто может лишиться своей личности... Самое меньшее, что ожидает нерадивых
учеников, – это стать зомби. Подчеркиваю: самое меньшее... Вы меня
правильно поняли, Ягун? А вы, Гроттер? И нечего ехидно улыбаться, Склепова!
Между прочим, к вам это тоже относится!.. Смеяться буду я, когда придет пора
проверить ваши знания!
Поклеп самодовольно ухмыльнулся и, достав
маленькую расчесочку, поправил на своей проплешине несколько волосинок. Таня
ещё по дяде Герману заметила, что чем меньше у мужчины волос, тем чаще он
бывает в парикмахерской.
Гуня Гломов, сидевший на самой дальней парте,
попытался было передразнить завуча, но едва он скорчил рожу, как Поклеп, не
оборачиваясь, рявкнул:
– Гломов! Встать! Шагом марш из класса!
Гуня встал и, наступая всем на ноги, понуро затопал к выходу. Он знал, что
спорить бесполезно.
– До встречи на экзамене, мой сладкий! Со
мной и... с духами! – напутствовал его Поклеп, заклинанием захлопывая
за Гуней дверь.
«До встречи на экзамене...» – высунув от
усердия язык, записал в свою тетрадку Шурасик. Разумеется, к теме урока это не
относилось, но Шурасик имел привычку вызубривать в"се до последней буквы.
Просто на всякий случай. К тому же Шурасик давно усвоил, что преподы на
экзаменах обожают выслушивать только свои слова.
Тем временем Поклеп, решив, очевидно, что уже
достаточно всех запугал, перешел к диктовке. Диктовал он быстро, порывисто и
довольно невнятно. Кроме того, многие заклинания, которые он произносил, упорно
не желали записываться на бумаге и немедленно исчезали.
– А это уже ваши проблемы! Надо было
тренировать память, а не шататься все лето по пляжу! – с явным
удовольствием заявил Поклеп, отвечая на робкий писк Шурасика, сообщавшего, что
у него выцвела целая страница.
Примерно через четверть часа Поклеп зорко оглядел
класс и прекратил диктовку.
– Я вижу, многие уже не пишут... Что ж,
возможно, вы решили, что все уже знаете, Мне – хе-хе! – вполне понятно
ваше нетерпение поскорее перейти к практике. Лучше один раз увидеть, чем сто
раз услышать, не правда ли, Ягун? А то вдруг кто-то, по примеру лопухоидов,
решит, что никаких духов нет и все, что я вам рассказываю, – обычные
учительские бредни? – вкрадчиво спросил он, поворачиваясь к классу.
