«Напоминаю, только что у нас в гостях был
Гурий Пуппер, прибывший – вы не поверите! – на настоящей раритетной метле!
Чемпион оказался немногословным. Что ж, скромность украшает настоящих
героев...» – с пафосом произнесла Грызиана Припятская. Она сделала небольшую
паузу, очевидно, отыскивая нужную бумажку, и продолжала: «Объявление на правах
рекламы! На Лысой горе открылся магазин мага Зины. В широком ассортименте
магические котлы, скатерти-самобранки и любовные зелья. Из импортных товаров –
ковры-самолеты, ядра барона Мюнхгаузена и взрывающаяся иранская хна. До пятого
октября скидка на тапочки-скороходы составит пять дырок от бублика с одной
тапочки. При этом обвесят и обмерят вас совершенно бесплатно, с повышенной
зложелательностью! Вход со стороны улицы Осинового Кола, Работает
круглосуточно, кроме новолуний. С вами была Грызианочка, ваша сладенькая
ведьмочка! Чмок-чмок, многоболезные! Не балуйтесь с красными искрами!»
Банка хрюкнула, подскочила и замолчала, явно
объявив Генке бойкот. Бульонов вытащил обломки смычка и вновь надежно упрятал
их под ковер. Он уже знал, что до завтрашнего дня никаких магвостей не
предвидится. Палочки будут молчать, сколько их ни тряси. Если же слишком им надоедать,
они могут ударить его зеленой вспышкой. Однажды это уже произошло, и теперь
Бульонов напрасно не испытывал судьбу.
«Эх, повезло же этой Гроттерше! Всегда была
тихоня, сидела на задней парте, а теперь – раз! – и в волшебном мире!
Живет там и в ус не дует! Обо мне небось и не вспоминает! Да и с какой бы
радости?» – с обидой подумал Генка.
Он открыл нижний ящик стола и, вытащив
железную коробку из-под чая, отвинтил крышку. Отличное место – здесь мама
никогда не догадается искать! Вначале узкое горлышко неохотно выплюнуло
несколько солдатиков, затем на стол шлепнулась восковая фигурка.
– Эй, ты слышишь меня, Гроттер! –
горячо зашептал Бульонов. – Я тоже хочу в волшебный мир! Перетащи меня туда,
слышишь – перетащи! Даю тебе на размышление несколько дней, а потом... Учти, я
не шучу! Я припомню тебе шапочку с прорезями! Мне нечего терять!
Но терять все же было что. В коридоре вновь
зашаркали грозные тапочки. Мама обходила квартиру вечерним дозором. Вздрогнув,
Бульонов поспешно сунул фигурку в банку.
– Геннадий, не смей запираться на стул!
Ты сделал уроки? И держи спину ровно – мало тебе сколиоза? – загремел
начальственный голос.
За окном мелькнула тень. Огромная птица с
выщипанной розовой шеей заслонила закатное солнце. Но это длилось всего лишь
миг. Потом широкие крылья с беспорядочно торчавшими перьями поймали ветер и
птицу стремительно отнесло в сторону.
* * *
– Эй, что с тобой? Ты не ушиблась? –
Ванька Валялкин помог Тане подняться.
Девочка вцепилась ему в рукав. Ее била дрожь.
Лицо заливал холодный пот. Лишь минуту спустя факел наконец перестал
раздваиваться и насмешливо помахал ей трескучим розовым языком.
– Почему ты упала? Что стряслось? –
не отставал Ванька.
Бедняга так обеспокоился, что незаметно
проглотил целый огурец и теперь ощущал, как тот деловито протискивается где-то
внутри.
– А я откуда знаю? Упала и упала! Только
никому не говори, а то засмеют! – огрызнулась Таня.
Произошедшее ей совершенно не понравилось. Ни
с того ни с сего свалиться со стула не особенно приятно. А раз пять прокатиться
после этого по ковру, едва не воткнувшись головой в поддувало изразцовой печи,
тем более довольно странно.
– Было похоже, что тебя просто
сбросили... Кувыркнули с высоты. Без сглаза тут точно не обошлось. Я бы на
твоем месте пошел к Зубодерихе и проверился. У неё есть такие спицы, которые
мигом определяют, был сглаз или не было, – посоветовал Ванька.
– Я не хочу к Зуби. У меня с ней неважные
отношения. Сама разберусь... Пока! – Таня подобрала футляр с контрабасом и
отправилась к себе.
В комнате Таню ожидал неприятный сюрприз.
Гробыня, предоставленная сама себе и вдобавок изнывающая от жажды деятельности,
не теряла времени даром. Выудив из шкафа Танин сарафан, который в начале лета
подарила ей Ягге, Склепова натянула его на Пажа, Скелет стоял, растопырив руки,
и насмешливо щелкал челюстями.
Заметив Таню, Гробыня повернулась к ней.
– Что, Гроттер, дотащила-таки свой
контрабасик? Не надорвала пупок? Смотри, какую отличную тряпочку я нашла в
шкафу! А уж фигурка у моего скелета просто блеск, уж точно лучше твоей! –
нагло заявила она.
Вспыхнув от гнева, Таня вскинула руку. Она
хотела крикнуть Искрис фронтис, но решила, что это будет чересчур. К тому же в
памяти у неё мелькнуло одно забавное заклинаньице, недавно вычитанное в
справочнике магической самообороны, который дал ей почитать Шурасик.
– Зажималлус втюрис!
Зеленая искра юрко скользнула к скелету. В
следующий миг Паж быстро повернулся на подставке и заключил Гробыню в свои
костяные объятия. В его пустых глазницах зажглись мечтательные огоньки. Паж
щелкал зубами и млел от коленок до черепушки. Его посетило счастье, известное
всем безнадежно влюбленным, которым на короткий миг улыбнулась удача.
– Отпусти меня, идиот! Я тебе не
скелетиха! – взвыла Гробыня, но Паж, одетый в сарафан, держал крепко. Так
крепко, что Склепова не могла даже поднять руку с перстнем, чтобы произнести
контрзаклинание. Да и потом, говоря по правде, она его и не знала...
Вначале Гробыня ругалась, потом умоляла и,
наконец, стала угрожать:
– Тебе это так не сойдет, чокнутая
сиротка! Я Клоппу пожалуюсь. Твой Сарданапал тебя больше не защитит: его отсюда
чуть ли не пинками вышибли!
Гробыня не учла, что у Тани был слишком
богатый опыт общения с Пипой, чтобы поддаться на дешевый шантаж. Она подошла к
двери и гостеприимно распахнула её настежь.
– Клоппу? Топай давай, жалуйся! Я просто
вся трясусь!
Гробыня запрыгала к дверям.
– Только интересно, о чем завтра будет
говорить вся школа? – продолжала Таня. – О том, что очаро-вашка
Склепова прыгала по коридору в обнимку со скелетом, одетым в женское платье!..
О, кстати, Пупсикова с Попугаевой идут! Позвать их? Они тебе посочувствуют!
Гробыыя запаниковала:
– А-а! Закрой дверь! Если меня кто-то
увидит – я тебя убью! – всполошилась она, укрываясь со скелетом в шкафу.
Мимо двери, любопытно зыркнув в неё глазками,
прошествовали Пупсикова с Попугаевой. Обе были редкостными сплетницами даже для
Тибидохса. Сказать им что-то по секрету было все равно, что сделать
международное объявление по зудильнику.
– Как дела, девицы? Как дела, красные?
Вечерний обход территории? Охота за магвостями? – приветствовала их Таня.
