– Я? Ничего подобного! – сухо
возразила Медузия. – Вы судья и вправе поступить, как вам угодно.
Дисквалифицируйте Ягуна! Отберите у него рупор! Но только хочу напомнить вам
правила драконбола. Матч не может продолжаться без комментатора. Вам придется
самому отправиться на поле и летать среди игроков.
Бессмертник Кощеев оцепенел. Он покосился
сперва на Гоярына, как раз проглатывавшего одного из джиннов, затем на
бушующего Ишак-ибн-Шайтана, облизывавшегося на Гробыню, и озадаченно крякнул.
Его рот, открывшийся было, чтобы отдать арбитрам приказ об удалении Ягуна,
захлопнулся сам собой.
– Э-э... Ладно... Я думаю, что в этом
случае мы можем сделать исключение. Не будем отбирать у мальчика рупор. Во
всяком случае пока... – проблеял представитель Магщества, стараясь не
встречаться взглядом с Гюль-Буль-Шахом.
– Напряженный момент! – воскликнул
Баб-Ягун, даже не подозревавший о том, какой неприятности избежал. –
Гоярын атакован сразу со всех сторон! Одного джинна он сбивает с кувшина и
проглатывает! Другой – вот камикадзе! – попадает прямо в струю огня и приобретает
заслуженный загар, зато третий... Бросок! НЕ-Е-ЕТ! Нам забросили перцовый мяч!
Счет становится 5:5. Из пасти Гоярына кувырком вылетают ранее попавшие туда
джинны! В игре остаются только два мяча – десятиочковый обездвиживающий и
одноочковый одурительный! От того, какая команда их забросит, и зависит теперь
исход поединка!
Заметив мелькнувший над ней одурительный мяч,
Таня погналась за ним, Мяч уходил короткими скачками, все время меняя
направление – похоже, был заговорен. Пока девочка в спешке пыталась угадать
контрзаклинание, к ней наперерез устремился долговязый джинн, В полете он низко
пригибался к кувшинчику и явно намеревался снести её реактивной струёй.
– А ну марш на горшок и в люльку, я
зверею! Отстань от Таньки! – закричал на него Ягун и сам, пришпорив
пылесос, промчался перед долговязым.
Джинна завертело. Он возмущенно завопил, в
цветистом восточном духе призывая на голову Ягуна громы и молнии. Одновременно
на трибунах, где сидели болельщики джиннов, обрушились две скамьи.
– Ого! Никак меня снова попытались
сглазить! Молодец, бабуся! Что б я без тебя делал! – поощрительно
воскликнул Баб-Ягун.
– Ягун! Лови! – прижатая джиннами к
куполу, Таня передала ему заговоренный пас.
Вовремя подзеркаливший Ягун расколдовал мяч и
устремился к Ишак-ибн-Шайтану. Афганский дракон был занят. Точно кот мышь, он
тряс в пасти Гробыню Склепову, с визгом колотившую его по ноздрям.
Заметив приближающегося Ягуна,
Ишак-ибн-Шай-тан выплюнул Гробыню, брезгливо отчихнул её пылесос и устремился к
внуку Ягге. Ему не терпелось собрать у себя в желудке полную коллекцию
комментаторов.
Двое джиннов-защитников попытались выставить
Баб-Ягуну заслон, но были сметены собственным драконом.
– Должно быть, болельщики сейчас задают
себе вопрос: что он делает? – тарахтел Ягун. – «Ох, мамочка моя
бабуся! – говорят они. – Он же не успеет затормозить и развернуть
пылесос! Неужели этому чудному юноше предстоит оказаться в желудке у дракона и
провести там лучшие минуты своей жизни?» Но я и не собираюсь тормозить... я...
ПОРА!
Дождавшись, пока распахнутая пасть дракона
окажется совсем близко, Ягун пристегнул одурительный мяч к пылесосу и поспешно
покинул свое летательное средство. Разогнавшийся пылесос, выбрасывая русалочью
чешую, перхоть барабашек и мелкий мусор, врезался дракону в нос и был им
моментально проглочен.
– Все-таки славно, что я в свое время
обзавелся корпусной липучкой для пылесоса! А ведь говорили, что не пригодится!
Между прочим, счет 6:5 в нашу пользу! – словоохотливо сообщил Баб-Ягун,
повисая на платке-парашюте.
Одурительная магия сработала с громким
хлопком. Глазки у Ишак-ибн-Шайтана сделались выпуклыми и сладкими, как
перезревший урюк. Забыв о Баб-Ягуне, он принялся бестолково носиться по полю,
врезаясь в купол. Волшебная защита, не рассчитанная на повторяющиеся удары
такой туши, стала потрескивать и мигать, готовая вот-то исчезнуть. Поклеп
Поклепыч, Зубодериха и профессор Клопп поспешно бормотали заклинания, но даже
их совместной магии не хватало, чтобы быстро закрыть все бреши в куполе.
Зрители в ужасе опрокидывали скамейки. Ко
всему привычные драконюхи торопливо вытаскивали из ангаров сети, огнетушители и
запасные носилки. Бригады циклопов и братья-богатыри Усыня, Горыня и Дубыня
торопливо обмазывались упырьей желчью, готовые повиснуть на Ишак-ибн-Шайтане,
если он прорвется. Катя Лоткова успокаивала разгоряченного Гоярына, который,
видя непорядок, рвался оттяпать «воротам» противника хвост.
– Клянусь волосом Древнира! Вы это
видели? – надрывался Баб-Ягун, по-прежнему болтавшийся на своем
парашютике. – Джинны с обездвиживающим мячом прорываются к Гоярыну! Они
отлично понимают, что это их последний шанс!.. Опасный момент!.. Бросок со
средней дистанции! Нападающий джиннов слишком торопится! Мяч ударяется о
пластины на носу Гоярына! Сейчас он врежется в магическую защиту купола и
отскочит! Но... никакого купола уже не существует! Обездвиживающий мяч попадает
прямо в ряды зрителей, отскакивает один раз, другой и... Ох, мамочка моя
бабуся! Кто бы мог подумать, что он взорвется, столкнувшись с латами главного
судьи! Бессмертник Кощеев окутывается легкой дымкой и опрокидывается, –
повиснув на руках у Гюль-Буль-Шаха. Интересно, у нас на Буяне где-нибудь
принимают металлолом?..
– Ягун! Не нарывайся! Мало тебе? –
предостерегающе крикнула Ягге.
– Ладно, бабуся, не буду! Ур-ра! Больше
мячей не осталось, а выпускать на поле дополнительные мячи запрещено правилами!
Наша взяла! Команда Тибидохса вырывается в финал!!! Скоро всех нас ждет встреча
с невидимками и разрекламированным юношей-самородком Гурием Пуппером!
Ягун кричал что-то еще, но его никто уже не
слушал, Драконюхи и циклопы спешили набросить сеть на Ишак-ибн-Шайтана,
глотавшего уже второго арбитра. Таня Гроттер, Катя Лоткова и Лиза Зализина,
плача от счастья, пытались увести в ангар разгоряченного Гоярына.
Наконец драконы были заперты. Тарарах занялся
вызволением проглоченных игроков. И тут болельщики вдруг опомнились и в полной
мере осознали, что произошло.
– Победа! Мы в финале! – закричал
Ванька. В воздух, забыв о запрете, полетели картузы, петарды, красные и зеленые
искры. Поклеп Поклепыч вскочил и принялся переписывать зачинщиков в свой
блокнот. Но ревел и шумел весь стадион, и понять, кто зачинщик, было
невозможно.
