Несчастные санитары! Они утаскивают её на
носилках с поля, то и дело передергиваясь от мощного сглаза... Отлично! Теперь
невидимки не смогут отрицать, что их флейта была заговорена! О, что это? Опять
Пуппер! Он перехватывает флейту и возвращает её растерявшейся О-Фее-Ли-И,
Одновременно он кричит «Дрыгус-брыгус» и кого-то – хотел бы я знать
кого! – с громким шлепком втягивает в песок! Матч продолжается, но уже без
Жульсона и без Кэрилин Курло... Кстати, бабуся, поосторожнее там в магпункте с
этой девицей! Или лучше положи её рядом со Склеповой, интересно, кто возьмет
верх?
Таня взмахнула смычком и резко набрала высоту,
стремясь перехватить у капитана Глинта одурительный мяч. Одновременно она не
без восхищения наблюдала за Гурием Пуппером, который, играя уже без плаща,
красиво обходил снизу Семь-Пень-Дыра и Жикина, старавшихся отрезать его от
обездвиживающего мяча. Жикин слишком горячился, едва не попадая под свой же
пропеллер, а пылесос Семь-Пень-Дыра, хотя он и умело маневрировал, явно уступал
Пупперу в скорости.
Поворачиваясь к Медузии, чтобы поделиться с
ней своими ценными наблюдениями о матче, Сарданапал случайно опрокинул
чемпионский кубок. Под ноги ему посыпались кости. Пожизненно-посмертный глава
Тибидохса поражение уставился на них.
– Как это понимать? Это же натуральное
свинство! – побагровев, крикнул он.
Тарарах осоловело заморгал глазками и тихонько
отошел в сторону, сделав вид, что крайне заинтересовался гвоздиком, криво
вбитым в деревянный поручень трибуны. Если прислушаться, можно было услышать,
как питекантроп бубнит: «Подумаешь, то нельзя, се нельзя! Прям не школа, а
концлагерь какой-то!»
Первым до одурительного мяча добрался капитан
Глинт. Схватив его, он метнулся к Гоярыну, но попал под встречный удар крыла
тибидохского дракона. Глинта закружило и отшвырнуло на другой конец поля. Мяч
был перехвачен Таней. Готовя его к броску, она атаковала Кенг-Кинга.
Убедившись, что защита невидимок сгрудилась перед ней и облететь её не удастся,
Таня ушла от пламени и отправила быстрый заговоренный пас Баб-Ягуну.
И опять между ней и Ягуном неизвестно откуда
возник Гурий Пуппер. Буркнув контрзаклинание, он перехватил мяч буквально
из-под носа у играющего комментатора и устремился к Гоярыну.
Катя Лоткова обхватила дракона за шею, умоляя
его не распахивать пасть. Но Пуппер был слишком опытен. Как Гоярын ни крепился,
он был обречен. К тому же на лету Гурий ухитрился расстегнуть спортивный
комбинезон и продемонстрировал белую майку в красный горошек – самое
возмутильное и ярящее драконов сочетание цветов!
Увы, драконы, даже самые мудрые, не наделены
терпением. Вспыльчивость губила и губит их вот уже десятую тысячу лет. Гоярын
заревел от злости и распахнул пасть, убежденный, что разогнавшийся Гурий сам
окажется у него в желудке. Но вместо Пуппера в пасть ему залетел один лишь мяч.
Сам же Гурий, умело сделал петлю и увернулся от тяжелого зубчатого хвоста,
которым пытался припечатать его Гоярын, уже испытывающий действие одуряющей
магии.
– б:5! Невидимки вырываются вперед! А я
полный лопух... Хорошо еще, что не лопухоид! – удрученно заключил
Баб-Ягун.
Ругая себя за неловкий пас, Таня взмыла над
полем, где уже рыскали все оставшиеся невидимки и игроки Тибидохса. Теперь,
когда в игре, что уже почти вошло в традицию, оставался лишь самый неуловимый
обездвиживающий мяч, все зависело от того, кто первым его схватит...
– Ну же! Ну же! – шептала она, то и
дело меняя направление полета и зорко глядя вокруг.
И... тут что-то мелькнуло слева и чуть выше.
Обездвиживающий мяч – последний мяч игры!
Таня развернула контрабас. В ушах замерзшим
щенком заскулил ветер. Тане казалось, что никогда прежде её контрабас не
развивал такой скорости. Вытянувшись в стрелу, чтобы схватить мяч, она уже
потянулась к нему, как вдруг поняла, что прямо на неё – лоб в лоб – несется
Гурий Пуппер, гнавшийся за тем же мячом.
Никто не захотел отступить, Зрачки Гурия
расширились. Он сообразил, что упрямая девчонка не свернет и его маневр,
рассчитанный на слабые нервы противника, провалился, но предпринимать что-либо
было уже поздно. Трибуны замерли. Все вскочили на ноги. Даже драконы, почти уже
сцепившиеся, разом повернули шеи.
Когда контрабас и метла столкнулись, в
повисшей мертвой тишине над стадионом разнесся отчетливый звук лопнувшей
веревки...
Глава 11
Тухлобол и полная путаница
Таня не запомнила самого столкновения. Открыв
глаза, она осознала, что лежит щекой на белом песке драконбольного стадиона, а
рядом муравьи волокут куда-то дохлого жука. Некоторое время Таня бездумно
разглядывала муравьев. Она не помнила, ни кто она, ни зачем она здесь – да и
вообще все стало вдруг как-то безразлично и серо.
И лишь некоторое время спустя, когда содранная
щека внезапно заныла, девочка с трудом присела и застонала. К ней с носилками
уже бежали санитары и Ягге. Пытаясь подняться и падая, Таня случайно увидела на
песке какие-то обломки. Если они на чем-то ещё и держались, то лишь на
провисших струнах. Остальное едва ли могло сгодиться даже для растопки печки.
Таня еще, кажется, с сочувствием подумала, как
кому-то не повезло. Как бы узнать, что это было? Скрипка? Бас-гитара?
Виолончель? И лишь увидев переломленный гриф, из которого торчали растрепанные
края веревки, она все поняла и заплакала.
К ней подбежала Ягге. Решив, что девочка
плачет от боли, она поспешно достала пузырек с какой-то вонючей зеленой жижей и
стала смазывать ею щеку. Тане почудилось, что ссадину обожгло холодным огнем, а
потом она вдруг перестала ныть.
– Не пытайся сама встать! Мы отнесем тебя
в маг-пункт, – сказала Ягге, давая знак санитарам. Те бестолково
засуетились, раскладывая носилки.
Таня с трудом оторвала взгляд от того, что
было её контрабасом.
– А где Пуппер? Ему же тоже надо помочь.
После такого удара он не смог бы остаться в воздухе, – сказала она.
– О чем ты? Какой Пуппер? –
удивилась Ягге.
– Гурий Пуппер! С которым я столкнулась!
Он уже в магпункте? И где драконы?
Ягге заморгала.
– Никакого Пуппера не было и нет. И
драконов нет. Ты сильно ударилась головой. Не плачь, это пройдет, –
ласково сказала она.
– Как Пуппера нет? А драконы? А все
невидимки? Что вообще происходит? – не поняла Таня.
Теперь, когда она лежала спиной на носилках,
ей было отлично видно, что внутри купола нет ни Гоярына, ни Кенг-Кинга. Разве
что какие-то нелепые корзины в форме гигантских черепов, между которыми
мелькали фигурки игроков, казавшиеся с земли крошечными.
Ягге молчала.
