Она забралась на горбунка и крепко ухватила
его за длинные уши. Ягун запрыгнул сзади. И откуда только у конька взялись
силы! Выбивая копытцами искры, он помчался по каменным ступеням. В ушах у
девочки засвистел ветер, Ощущения были те же, что при игре в драконбол, Вот
только в драконболе контрабас летел обычно ровно, конек же то ухал вниз, то
совершал очередной головокружительный прыжок. Да, это была незабываемая
джигитовка!
– Я с-с-сей-ч-ч-час
шы-ш-шы-ле-е-пнусь! – Ягун сидел на крупе конька, поэтому и тряски ему
перепадало побольше.
Если он пока удерживался, то лишь потому, что
клещом вцепился Тане в пояс. Перспектива прослыть отважным джигитом явно не
казалась бедолаге привлекательной.
– Будь мужчиной!
– П-п-при чем т-т-ту-ут э-э-т-то?
М-может, п-пе-е-е-реся-я-дешь? – раздраженно донеслось сзади.
Предложение было чисто риторическим. Ягун
отлично знал, что пересесть на такой скорости невозможно. Внезапно конек
остановился как вкопанный, Потрескивающие впереди черномагические заклинания
мешали ему скакать дальше.
– Ага! У буренки кончился бензин! Дальше
она не едет, – прокомментировал Ягун.
Оглядевшись, Таня поняла, что они ухитрились
пересечь весь Тибидохс и теперь находятся в самой старой его части, у лестницы,
ведущей в подвалы. Острый овечий запах выдавал близкое присутствие циклопов.
Ягун, пошатываясь, слез с горбунка.
– Тьфу ты ну ты! Словно в миксере меня
перемололи! – ворчал он. – Ни скорости, ни удобств – одна тряска!
Жаль, в Тибидохсе блокируются полетные заклинания. Иначе я ни за что не
взгромоздился бы на этого осла!
Конек-горбунок быстро повернулся к нахалу
задом, Прежде чем ребята успели сообразить, что он затевает, Ягун охнул и
сложился пополам. Конек оглянулся и весело заржал. Потом, выбивая из камня
искры, он оттолкнулся задними копытцами и ускакал.
– Вот тебе ещё одно очко в пользу
пылесосов: пылесосы так не лягаются! – заявил Ягун, озабоченно ощупывая
место ушиба.
Сложно лавируя между черномагическими
заклинаниями, Таня и Баб-Ягун пробрались к подвальной лестнице. Почти у самой
лестницы была караулка. А возле нее, опираясь на секиру, дремал здоровенный
циклоп в бараньей шкуре. Набрякший фингал под его глазом ясно свидетельствовал,
что Усыня, Горыня и Дубыня существуют и в этом мире.
Незамеченными прошмыгнув мимо циклопа, друзья
шагнули на темную лестницу – сырую и узкую. По влажным стенам ползали белые
слизняки, а в глубоких расщелинах копошились жуки-вонючки. Ягун зажег фонарь,
предусмотрительно захваченный из магпункта. Луч выхватывал то часть стены, то
белую сосульку сталактита, то островок синеватого мха, в котором шевелились
черви.
«Известное местечко! В прежней реальности
профессор Клопп отправлял меня сюда собирать червей и жуков-вонючек для
грифонов!» – вспомнила Таня.
Чем ниже они спускались, тем холоднее
становилось. Черномагические заслоны уже нельзя было обойти, как наверху. Они
мерцали впереди негаснущими завесами. Причем, если у караулки завесы были
фиолетовыми, то эти отливали уже лиловым.
Ягун остановился.
– Я не знал, что их здесь натянули. Эти
куда противнее фиолетовых. Придется возвращаться, – сказал он виновато.
– Возвращаться? Почему? – не поняла
Таня. Вместо ответа Ягун снял со стены жирного червяка и бросил его сквозь
завесу. Пролетев вспыхивающий лиловый барьер, червяк на миг окутался плотным
сиянием. Когда же он упал на ступени с другой стороны, Таня увидела большого
скорпиона.
– Ты видела? – спросил Ягун.
– Ага!
– То-то и оно. Действует не только на
червей. С нами произойдет то же самое. Даже похлеще. Один парень из четвертого
класса назначил свидание, заблудился, пошел ночью в обход по запрещенному
коридору и врезался в такое заклинание, – пояснил Ягун.
– И что?
– Ничего.
– Ничего не случилось? – не поняла
Таня. Ягун хмыкнул.
– Ничего не осталось.
Неожиданно Таня обнаружила, что продолжает
нести что-то в руках. Плащ Поклепа. А что, если?.. Решение было простым и
успокаивающе привычным. Минуту спустя, закутавшись вместе с Ягуном в плащ, она
уже благополучно дурачила все заклинания. Лиловые и фиолетовые барьеры гасли
один за другим и вспыхивали вновь, лишь пропустив их.
Баб-Ягун не верил своим глазам.
– Как у тебя это выходит, малютка
Гроттер?
– Это твой фокус. Ты меня когда-то ему
научил. Правда, ты обычно пускал плащ плыть вперед, но, по-моему, это
неважно, – сказала Таня.
– Я пускал плащ плыть вперед? –
недоверчиво переспросил Ягун.
Таня сообразила, что в этом мире он не был
знаком ни с книгой Гуго Хитрого, ни с самим неунывающим магом. Девочке
оставалось только посочувствовать Ягуну.
Лестница внезапно завершилась низкой дверцей,
окованной листовым железом. Из узкого зарешеченного окошка, в которое ничего
невозможно было разглядеть, доносились неясные звуки.
«Туманус прошмыгус» здесь не срабатывал и,
применив его, Таня лишь больно ударилась о дверь затылком и плечом.
– Странная штука! Обычно у меня
получалось, – удивилась она.
Ягун недоверчиво толкнул дверь ногой и
внезапно улыбнулся.
– Ага, я понял! Вот уж точно адская
хитрость! Только Поклеп и Чума-дель-Торт могли додуматься до такой мерзости.
– До какой? – с ужасом спросила
Таня.
– А до такой! Здесь установлен
универсальный отвод от всей магии. А это значит, дверь можно открыть только
самым нелепым и невероятным из всех способов, – с возмущением сказал Ягун.
– Каким?
– Как каким? – удивился Ягун. –
Ты что, не жила у лопухоидов? Ключом, разумеется! А я ещё думаю, зачем он
болтается на боку у циклопа! А ну-ка дай сюда плащ!
Забрав у Тани плащ, Ягун накинул его и
метнулся к лестнице.
Фонарь он унес с собой. Таня осталась одна в
тупике у железной двери. Светлячки ехидно мигали зеленоватыми спинками,
Потрескивала последняя из лиловых завес. С потолка шлепались тяжелые капли.
Таня неосторожно шагнула к лестнице. Под ботинком хрустнул жук-вонючка. Едва не
задохнувшись, девочка зажала нос пальцами.
Тянулись минуты, тягучие, как приставшая к
подошве жвачка. Тане казалось, что за это время можно уже десять раз обернуться
туда-обратно. Где же Ягун? А что, если он попался или вернется с циклопами?
