— Мама и папа умерли, правда?
Продевать ее руки в рукава вдруг стало необычайно интересным занятием.
— Почему ты так говоришь? Я же сказал — они просто попросили приглядеть за тобой на время.
— Значит, я снова увижу маму и папу?
У меня не нашлось ни слов, ни мужества сказать ей правду.
— Конечно увидишь. Просто им и правда пришлось очень срочно уехать. Я ведь говорил: они не успели тебя взять, но попросили меня приглядеть за тобой. Как только они вернутся, я отвезу тебя к маме с папой и Айде. Я не думал, что это так затянется, мне показалось, они собираются уехать всего на пару часов, но они скоро вернутся.
Пока Келли все это обдумывала, возникла небольшая пауза. Я взял трусики и надел на нее.
— Почему они не захотели взять меня, Ник? — печально спросила Келли.
Я потянулся к стулу за ее джинсами. Мне не хотелось, чтобы она видела мои глаза.
— Дело не в том, что они не хотели тебя взять, просто вышла ошибка, поэтому-то они и попросили меня приглядеть.
— Совсем как в «Один дома»!
Я повернулся и увидел, что она улыбается. Надо будет над этим подумать.
— Да, точно, совсем как в «Один дома». Они оставили тебя по ошибке!
Я вспомнил, что смотрел этот фильм во время полета. Сам фильм дерьмовый, но ловушки там интересные. Я снова стал возиться с джинсами Келли.
— Так когда мы их увидим?
Я не мог весь день собирать ее одежду. Полуобернувшись, я посмотрел на нее:
— Их не будет еще какое-то время, но, когда я недавно с ними говорил, они просили передать, что любят тебя, скучают и чтобы ты меня слушалась и была хорошей девочкой.
На лице ее появилась лучистая улыбка. Она буквально впитывала все, что я говорил, и я снова пожалел, что мне не хватает мужества сказать ей правду.
— Келли, ты должна меня слушаться, поняла?
— Конечно поняла.
Она кивнула, и я увидел перед собой ребенка, который нуждается в душевной теплоте и опеке.
Я попытался улыбнуться насколько можно искреннее и взглянул ей в глаза:
— Давай выше нос! Посмотрим телевизор.
И мы, с банками «Горной росы» в руках, стали смотреть «Могучих рейнджеров». Кадры из выпуска новостей продолжали мелькать у меня перед глазами. По телевизору показали фотографию Келли. Портье, продавец — кто угодно — мог ее вспомнить. И уж наверное, посольство звонило в Лондон, и каждая сволочь теперь знает, что происходит, потому что про это разболтали в новостях. Нет нужды ждать три часа, прежде чем позвонить.
Снова придется идти на улицу, чтобы Келли не слышала мой разговор. Я надел пиджак Кева, незаметно сунул телевизионный пульт в карман, сказал Келли, куда иду, и вышел.
Оказавшись на лестнице рядом с автоматом по продаже кока-колы, я посмотрел вниз. Две машины стояли перед входом. В обеих никого не было, но дверцы остались распахнутыми, словно люди выскочили оттуда, гонясь за кем-то. Кроме обычной радиоантенны на обеих машинах сзади были установлены и другие, двухфутовые. Белый «форд таурус» и синий «шевроле-каприс».
Времени на раздумье не оставалось. Я развернулся и со всех ног помчался к аварийному выходу.
8
Некогда было ломать голову над тем, как они нас вычислили. Пока я бежал, дальнейшие варианты возможных действий молнией проносились у меня в уме. Прежде всего напрашивалось решение бросить Келли там, где она осталась, и позволить им забрать ее. Она была как камень, который тянет меня ко дну. Оставшись один, я смогу улизнуть.
Но почему я вдруг остановился? Я не был слишком уверен; интуиция подсказывала, что она должна уйти со мной.
Я вновь развернулся и ринулся в номер.
— Келли, надо идти! Давай, вставай!
Она уже засыпала. На лице ее был написан ужас: она не ожидала от меня такого тона.
— Надо идти!
Я сгреб в охапку ее курточку, взял девочку на руки и бросился к двери. Схватив ее кроссовки, я сунул их в карман. Келли вскрикнула, наполовину испуганно, наполовину протестующе.
— Держись! — сказал я.
Она обхватила меня ногами.
Я выскочил в коридор. Захлопнул дверь номера, и она автоматически закрылась. Придется им ее ломать. Быстро оглядел коридор, не удосужившись посмотреть, что происходит внизу. Если они гонятся за нами, я скоро это и без того узнаю.
Я свернул налево и побежал в конец коридора, снова свернул налево и оказался перед аварийным выходом. Отодвинул засов и открыл дверь. Мы оказались на лестнице, идущей вдоль заднего фасада; отсюда был виден торговый центр.
Келли заплакала. Времени на любезности не было. Я повернул ее голову, так что ее лицо оказалось перед моим.
— Там пришли люди, которые хотят забрать тебя, понимаешь?
Я знал, что это, возможно, напугает ее и еще больше замусорит ей мозги, но меня это не слишком заботило.
— Я пытаюсь спасти тебя. Поэтому заткнись! — Я крепко сжал ее щеки и потряс. — Понимаешь меня, Келли? Заткнись и прижмись ко мне покрепче.
Я уткнул ее лицом в свое плечо и ринулся вниз по бетонным ступеням, выискивая, где можно скрыться.
Внизу был пустырь с жесткой травой, а дальше — высокое проволочное ограждение, с виду старое и ржавое. За ним тянулся длинный ряд офисных зданий, фасадами обращенных к магистрали. Со штукатуркой и без, все разных стилей, и построенные за последние тридцать лет. Территория у них в тылу была завалена всяким хламом, хотя там стояли большие мусорные контейнеры.
По пустырю вилась тропинка — до того самого места, где целая секция проволочной изгороди была выломана, возможно, гостиничными и офисными служащими, которые таким образом сокращали путь на работу.
Нести Келли было все равно что идти с рюкзаком, повешенным не на спину, а на грудь. Если бы мне пришлось пуститься во всю прыть, ничего путного из этого бы не вышло, поэтому я посадил ее себе на закорки. Добравшись до нижней ступеньки, я остановился и прислушался. Звуков погони пока не было. Меня так и подмывало побежать через пустырь к дыре в ограждении, но важно было сделать это правильно.
По-прежнему с Келли на спине, не утруждая себя размышлениями о том, что произошло, я встал на четвереньки и осторожно высунул голову из-за угла. Если там что-то не так, придется выбирать другой путь.
Обе машины продолжали стоять там же. Эти гады явно поднялись наверх. Сколько их — я не знал.
Я понял, что большая часть пустыря не видна им оттуда, сверху, и побежал. Дождь был не сильный, но землю уже развезло. Вокруг валялись клочья газет, смятые пивные банки и обертки от бургеров. Я по-прежнему направлялся к дыре в ограждении.
Из-за Келли мне приходилось бежать частыми короткими шажками, не слишком сгибая колени и нагнувшись вперед — лишь бы выдержать эту нагрузку. Она тихонько покряхтывала от тряски.
