Большой Аль просматривал фотографии.
— Гарантирую, скоро ты увидишь Рауля с кем-нибудь еще.
Промелькнула еще пара кадров.
— Ну вот, я же говорил — большой плохой Сэл.
Этот второй персонаж был примерно того же возраста, что и Рауль, но намного выше ростом; возможно, в свое время он занимался тяжелой атлетикой. А затем скинул шестнадцать-семнадцать стоунов мышечного балласта. Сэл был большим, старым и совершенно лысым.
— Мартинес без него никогда не обходится, — заявил де Сабатино. — В старые добрые деньки мы провернули с ними немало дел. Настоящий мужчина, член семьи. Обычно мы запускали партии кокаина вдоль восточного побережья до самой канадской границы. Конечно, прежде надо было во всем разобраться, наладить маршрут; эти ребята сделали все, от них зависящее, и каждый неплохо заработал. Да, отличные парни!
Мы просмотрели еще несколько файлов с фотографиями, среди них я заметил одну, на которой оба сидели в ресторане еще с каким-то белым парнем.
— Не пойму, кто это, — сказал Большой Аль.
Я внимательно глядел на экран через плечо де Сабатино.
— Ник! — встрепенулась Келли.
— Минутку. — Я повернулся к Большому Алю. — Никаких соображений?
— Без понятия.
— Ник!
— Погоди, Келли, — оборвал я ее.
— Ник! Ник! — снова встряла Келли.
— Прокрути назад до…
— Ник! Ник! Я знаю этого человека.
— Какого человека?
— Человека с фотографии. — Она усмехнулась. — Ты сказал, что не знаешь, кто это, а я знаю.
— Этого? — Я указал на Мартинеса.
— Нет, того, что был раньше.
Большой Аль вновь открыл ту фотографию.
— Вот этого! Вон там!
Она имела в виду белого парня, который сидел с Раулем и большим плохим Сэлом.
— Ты уверена? — спросил я.
— Да.
— И кто же он? — После наших экспериментов с видеокамерой я ждал, что она назовет кого-нибудь вроде Клинта Иствуда или Брэда Питта.
— Это папин начальник.
Наступила ощутимо долгая пауза, пока я переваривал эту информацию. Большой Аль с шумом втягивал воздух сквозь стиснутые зубы.
— Что ты хочешь этим сказать: «папин начальник»? — спросил я.
— Он как-то приходил к нам с леди на ужин.
— Помнишь, как его зовут?
— Нет, я спустилась за водой, а они ужинали вместе с мамой и папой. Папа разрешил мне поздороваться и сказал: «А теперь улыбочку, Келли, это мой начальник!»
Она здорово изобразила Кева, и я увидел, как в глазах у нее промелькнула печаль.
К разговору присоединился Большой Аль:
— Ну и дела! Так кто же тогда твой папа?
— Заткнись! — развернулся я к нему и сердито процедил, так, чтобы Келли не могла меня услышать: — Я заезжал к ее родителям неделю назад. Убили всех. Ее отец работал в Управлении по борьбе с наркотиками и знал убийц.
Оттолкнув Большого Аля и усадив Келли себе на колено, чтобы ей лучше был виден экран, я спросил:
— Ты точно уверена, что это папин начальник?
— Да, я знаю, папа мне сказал. А назавтра мы с мамой все шутили насчет его усов, потому что с ними он был похож на ковбоя.
Все верно, он выглядел так, будто сошел с рекламы «Мальборо». Показывая, она дотронулась пальцем до экрана, и изображение папиного начальника исказилось. Близость Келли и вид человека, который, возможно, был виновен в смерти ее отца, вызвали у меня желание сделать с ним то же самое.
— Давай посмотрим в обратном порядке все фотографии, — сказал я, посмотрев на Большого Аля.
Вечеринка на площадке была в полном разгаре. Большой Аль прокрутил назад все фотографии до снимка Маколи и Фернаана с Макгиром.
— А этих людей ты знаешь?
Келли ответила «нет», но теперь я уже не очень ее слушал. Слишком ушел в себя. Мне удалось подметить на снимке две другие машины, припаркованные у обочины. Внимательно вглядевшись в номера, я понял, где производилась съемка.
— Гибралтар, — вырвалось у меня.
— Так это и есть ирландские террористы? — спросил Большой Аль, указывая на Маколи и компанию.
— Вроде того.
Прежде чем промямлить это, мне пришлось выдержать паузу.
— Теперь я понимаю, что происходит, — встрепенулся Большой Аль.
— И что же?
— Я знал, что ирландские террористы покупают кокаин у колумбийцев. Он поступал обычным путем на Флорида-Кис, потом на Карибские острова и в Северную Африку. А Гибралтар они использовали как стартовую площадку для его переправки в Европу. Они делали себе на этом состояния, а мы получали свой кусок за то, что позволяли им провозить его через Южную Флориду. И вдруг, совершенно внезапно, в конце восемьдесят седьмого, он перестал проходить через Гибралтар.
— Почему бы это? — Я с трудом сохранял спокойствие.
— Какие-то серьезные события, что-то связанное с местными, — пожал плечами Большой Аль. — Думаю, теперь они гонят его через Южную Африку к западному побережью Испании, что-то вроде этого. У них там связи с другими террористами.
— ЭТА?
[61]
— Спроси что полегче. Какая-то кучка террористов, которые называют себя борцами за свободу. Называйте их как угодно, по мне, все они просто наркоторговцы. Так или иначе, теперь они помогают Ирландии. Не сомневаюсь, что старина Рауль выяснял с папиным начальником, свободен ли для ирландцев путь через Флориду, потому что иначе колумбийцы стали бы сбывать товар кому-нибудь другому.
— Тебя послушать, так это вроде расписания авиарейсов.
Большой Аль снова пожал плечами:
— Конечно. Бизнес есть бизнес.
Он говорил об этом как о чем-то известном всем на свете. Для меня это было откровением.
Тогда с кем же, черт возьми, ВИРА вела переговоры в Гибралтаре? Неужели они специально прибыли туда, чтобы поддержать наркоторговлю на прежнем уровне? Тут я вспомнил, что в сентябре 1988 года сэр Питер Терри, один из действенных поборников того, чтобы положить конец наркоторговле, который годом ранее был губернатором Гибралтара, едва уцелел после покушения на него в его собственном доме в Стаффордшире. Стрелок, которого так никогда и не поймали, преподнес ему сюрприз двадцатью выстрелами из АК-47, что было не в обыкновении у мистера Макгира. Может, четвертый человек на фотографии получил подобное предупреждение? И была ли какая-то связь между изменением наркомаршрутов и гибелью деятелей ВИРА в Гибралтаре спустя несколько месяцев?
