Как только начало светать, Стэн быстро огляделся вокруг. К своему ужасу, он обнаружил, что танковый окоп находится всего метрах в шестистах от вражеских позиций — то ли стационарного, то ли передвижного комплекса связи, определить было трудно. Ребята застряли до наступления темноты.
Вскоре пошел снег. Затем он быстро перешел в промозглый дождь, и танковая колея заполнилась грязью. Ребята промокли насквозь. Температура резко понизилась. Еды у них практически не оставалось — всего пара пачек печенья на всех. Все остальное было брошено вместе с рюкзаками.
Как только начало темнеть, ребята переползли в окоп и выпрямились во весь рост. Двенадцать часов они пролежали в ледяной воде. Стэн полностью перестал чувствовать руки и ноги; у Криса замерзли суставы. Они стали кружить по окопу, ведя Винса между собой. Когда полностью стемнело и пришло время уходить, ребята были настолько замерзшими, что не могли держать оружие и вынуждены были нести его, обхватив обеими руками.
Скоро Винс начал отставать. Один раз он остановился и окликнул ребят, подзывая их к себе. Когда Стэн и Крис вернулись к нему, он стал жаловаться на свои руки, бормоча, что они стали черными. Взглянув на его руки, Крис увидел, что на них надеты черные кожаные перчатки.
— Дружище, если ты сунешь руки в карманы, тебе станет лучше, — сказал он.
Когда ребята остановились в следующий раз, Винс уже полностью потерял ощущение реальности. Стэн и Крис попытались привести его в чувство, но тщетно. Надо было двигаться дальше, чтобы не замерзнуть. Они шли по каменистой возвышенности, местами покрытой большими пятнами снега. Крис шел впереди с компасом, но его мучил холод. Все его движения были замедленными.
Начался подъем, и тройка растянулась, поскольку все двигались с разной скоростью. Стэн остановился, чтобы Винс его догнал; ему не хотелось выпускать его из виду. Но Винс так и не появился. Стэн огляделся по сторонам; Винса нигде не было. Стэн окликнул Криса, и они вдвоем вернулись назад. Начался слепящий снежный буран, видимость упала до нескольких метров. Ребята брели по снегу, отыскивая свои следы. Наконец они дошли до большого пятна голой скалы. Найти свои следы с противоположной стороны они не смогли.
Нужно было принимать решение. Оба страдали от переохлаждения. Стоять неподвижно было адским мучением, необходимо было снова двигаться. В конце концов Стэн и Крис молча переглянулись, развернулись и опять стали подниматься вверх.
Они шли всю ночь и приблизительно в 05.30 спустились с возвышенности. Спрятавшись в узком вади, ребята прижались друг к другу. С рассветом погода улучшилась; показалось солнце, и впервые за несколько дней они ощутили лицом тепло.
Примерно в 14.00 послышался шум коз и, разумеется, ребят увидел пастух. Этот был одет в видавшее виды твидовое пальто. Стэн не мог избавиться от мысли, как тепло ему было бы в этом пальто и как хорошо было бы поесть горячей козлятины.
Старик вел себя довольно дружелюбно. Указав на восток, он нарисовал на песке дом и машину. Крис и Стэн переглянулись. Следует ли им расправиться с пастухом? Это поможет сохранить скрытность, но ждет ли кто-нибудь старика?
Стэн загорелся желанием взглянуть на машину.
— Я схожу за ней, пригоню ее сюда, и мы рванем к границе, — предложил он. — К вечеру мы уже будем на месте.
Они условились относительно ТВ, своих действий и предупредительных сигналов, и Стэн отправился на восток вместе со стариком и его козами. Чтобы не выглядеть подозрительным, он оставил подсумки с Крисом и обмотал голову платком.
Через какое-то время старик свернул в сторону, снова указав Стэну строго на восток. Стэн пошел дальше один.
Лачуга оказалась именно там, где говорил старик, но возле нее стояла не одна машина, а две. Стэн скрытно наблюдал за хижиной минут двадцать. Никакого движения. Стэн решил, что, если ключ торчит в замке зажигания, он просто заводит машину и уезжает. Если же нет, он наносит визит в дом. Подходит к двери, вышибает ее ударом ноги и дальше действует по обстоятельствам.
Стэн подходил к машинам, и вдруг из дома вышел иракский солдат. Судя по всему, от этой неожиданной встречи он опешил не меньше Стэна. Бросившись к ближайшей из машин, солдат попытался достать оружие. Стэн уложил его из своей «двести третьей», и тело повалилось на сиденье водителя. До дома было меньше двадцати метров. Дверь распахнулась, и на улицу выскочили в полном смятении человек шесть-семь солдат. Стэн уложил троих из них, после чего у него случилась осечка. Времени передергивать затвор не было. Стэн подбежал к ближайшей машине, к той, в которой лежал раненый солдат. Он все еще стонал. Стэн отпихнул его в сторону. Ключа в замке зажигания не оказалось. Стэн принялся в поисках ключа рыться в карманах раненого и тут почувствовал, как ему в ребра уткнулось дуло автомата.
Обернувшись, Стэн посмотрел на иракцев. Их было пятеро, зеленых новобранцев, плохо знакомых с военной дисциплиной. Они кричали друг на друга и на Стэна, палили в воздух и в землю ему под ноги. Стэн приготовился расстаться с жизнью. Солдаты осторожно надвигались на него, и наконец один из них, собравшись с духом, ударил его прикладом автомата. И сразу же на него навалились остальные.
Затем Стэна усадили во вторую машину и отвезли на военную базу на берегу Евфрата. Начались допросы. Стэна допрашивали всю ночь напролет, скованного наручниками и с завязанными глазами. Иракские офицеры очень хорошо говорили по-английски. Многие из них получили образование в Великобритании. Один майор, выпускник училища в Сэндхерсте, сказал:
— Сейчас на тебя все обозлены. С тобой хотят расправиться.
Стэн отрицал все за исключением «большой четверки». Его принялись жестоко избивать и остановились только тогда, когда он потерял сознание. Придя в себя, Стэн решил прибегнуть к нашей «легенде». Он рассказал, что получил медицинское образование в Австралии, а затем перебрался в Лондон. Как квалифицированного санитара его включили в состав поисково-спасательной группы.
— Я стараюсь помочь вам чем могу, — повторял он. — Я простой санитар. Наш вертолет совершил аварийную посадку.
Ему задавали вопросы по медицинской тематике и привели врача, чтобы тот проверял ответы. С этим никаких проблем не возникло, но в остальном рассказ начал рассыпаться на части. Иракцы обыскали тот район, где, по словам Стэна, совершил аварийную посадку вертолет, но не нашли никаких обломков.
— Наверное, вертолету удалось снова подняться в воздух, — предположил Стэн, но иракцы отнеслись к его словам с сомнением.
Через два или три дня Стэна перевели в центр допросов. При встрече его избили палками. Затем ему пришлось стоять на коленях перед целым строем следователей. Его били отрезками резиновых труб, кнутами, палками. Один раз ему закинули голову назад и поднесли к глазам раскаленную докрасна кочергу. Свою угрозу ослепить Стэна иракцы не выполнили, но они прошлись раскаленной кочергой по всему его телу.
Мы рассказали Стэну о том, что произошло с нами, и в конце концов все заснули. Среди ночи я проснулся от настойчивых позывов кишечника. За то короткое время, что мы находились здесь, каждого из нас по четыре-пять раз пронесло жидким поносом. Наши организмы стремительно теряли влагу, но по крайней мере теперь мы могли восполнять потерю.
