– Насколько я помню, такого правила всегда придерживаются на заграничных судах, – возразил Малыш.
– Ну нет у меня на яхте каптерки! Только четыре каюты и машинное отделение! – воскликнул Виталий, выведенный из себя возражениями соратников.
– Значит, решаем так: стелем мне надувной матрасик в машинном отделении и гамак на палубе, а третью каюту оставляем как резервную, куда я могу водить девочек.
– Любой пограничник сразу засечет, что тут нечисто, – снова попробовал возразить Виталий.
– Моя согласна жить, как масса капитан скажет, но больше любит на палуба спать, – на пинжин-инглиш ответил Клим.
– Закончили дебаты, господа мореманы, к борту подходит коробка Фала! – громко по-русски сказал Малыш, кивая в сторону иллюминатора.
Распустив все паруса, почти подняв один поплавок в воздух, катамаран стремительно приближался к яхте. Не доходя кабельтова до левого борта яхты, все паруса одновременно упали, кроме носового, и катамаран, скользнув по высокой волне, опустил поплавок и с юта стал заходить на швартовку.
Клим не стал дожидаться команды, а стремглав побежал на палубу. Схватив кранцы, лежавшие по левому борту, стал быстро выкидывать их наружу. Металлический корпус катамарана мог запросто пропороть тонкий корпус пластиковой яхты.
Катамаран мастерски притерся к левому борту, практически погасив скорость до нуля. На правом поплавке стоял Фал, держа швартовый конец. В пяти метрах от него стояла Эмма со вторым концом в руках.
Поймав конец, брошенный Фалом, Клим быстро обмотал его вокруг стойки фальшборта и вскинул глаза на Эмму.
Малыш, также сноровисто привязав второй конец, что-то негромко говорил девушке, испуганно смотревшей на Клима.
Фал принял превращение Клима в креола как вполне обычное явление. Не обращая на него внимания, он перекинул металлический трап с яхты на свой катамаран.
Три девушки в шортах и топиках, узлом завязанных на животах, балансируя по скользкому поплавку, стали перебираться с катамарана на яхту.
Первой по трапу прошла маленькая чернявая девушка лет девятнадцати. Челка черных как смоль волос доставала ей до самого носа, делая девушку похожей на одноглазого пирата. Подавая Климу руку, девушка сильно сжала ее своими тонкими пальцами. Сделав вид, что потеряла равновесие, на секунду прижалась всем телом, от чего Клим вздрогнул. Девушка звонко рассмеялась и побежала на палубу яхты.
Вторая, тоже невысокая, толстушка, в длинных, спускавшихся ниже колен зеленых холщовых шортах, не сводила глаз с Малыша, явно показывая, кому она отдает предпочтение.
По трапу на палубу величаво поднялся Виталик, одетый в белоснежную форму, резко контрастирующую с затрапезным видом остальных мужчин.
Девушки на палубе громко ахнули при виде капитана.
Стройный, с широкими плечами и узкой талией, сверкая ярко начищенными медными пуговицами, Виталик производил неотразимое впечатление.
Третья, стройная девушка с пышными рыжими волосами, распущенными по плечам, легко перебежала на яхту, только чуть коснувшись руки Клима.
Подбежав к Виталику, девушка сделала реверанс и звонко сказала:
– Генриетта! Вы великолепны, капитан!
– Вы самая красивая девушка Каспийского моря! – не остался в долгу Виталик, церемонно наклонив голову.
Эмма, не обходя катамаран, просто перепрыгнула на палубу яхты.
Подойдя к Климу, девушка негромко спросила:
– Это вы или ваша тень?
– Это я, но я понимаю только английский язык! – тоже на одном дыхании сказал Клим, и в этот момент Фал громко крикнул:
– Отдать швартовы!
Клим с Малышом в два движения распустили узлы, и, подрабатывая двигателем, катамаран стал медленно отходить от яхты. Отойдя на два кабельтовых, катамаран остановился, и в воду полетели сразу два якоря. Фал, не тратя времени на спуск лодки, нырнул с борта своего судна и в хорошем темпе кролем поплыл к яхте. Через две минуты он уже взбирался на борт яхты по шторм-трапу, который сбросил Малыш.
Клим в это время стоял рядом с Эммой, не обращая никакого внимания на окружающих.
ГЛАВА 32
В семнадцать часов Виталик торжественно пробил склянки и церемонным жестом указал на палубу, где по случаю праздника был крепко принайтован стол для настольного тенниса, вокруг которого начали рассаживаться дамы и кавалеры.
Одетый в белую куртку и черные шорты, Клим носил еду из камбуза, который находился рядом с его каютой. Ему помогал Малыш. Вскоре стол был уставлен холодными закусками. В закромах судового холодильника нашелся даже копченый угорь с маркой Калининградского рыбного завода.
Фал выставил на стол трехлитровый бочонок черной икры.
Беготня по трапу вверх и вниз уже порядком надоела Климу, но надо было держать марку.
– Теперь, когда стол накрыт, можно начинать праздничный ужин, посвященный прибытию в город Краснохолмск. Мы прошли по морям не одну тысячу миль, и сегодняшний вечер самый прекрасный в моей жизни. Посмотрите вокруг – вы видите, что даже Каспийское море успокоилось, упав к ногам самых прекрасных девушек в мире, – соловьем заливался Виталий, обретший дар красноречия после оздоровительного сна.
Повелительно махнув рукой Климу и Малышу, которые не стали себя упрашивать и сразу уселись за стол, Виталик добрые тридцать минут пел дифирамбы морю и дамам за столом, умудрившись ни разу не повториться.
Клим уселся рядом с Эммой, а Малышу было зарезервировано место рядом с толстушкой.
– Ты здорово изменился. Хорошо, что Фал показал мне тебя. Никогда бы не подумала, что можно так загримировать человека! – без умолку негромко, почти шепотом, по-английски говорила Эмма, от волнения теребя руками скатерть.
– Это современные технологии маскировки, которые впервые применяются на мне. Изменение формы лица, цвета кожи, и, если понадобится, можно даже серьезно омолодиться, – негромко говорил Клим, мечтая о том, чтобы поскорее увести девушку в свою каюту.
– Почему ты прислуживаешь за столом, как слуга? Ты капитан первого ранга, а бегаешь, как шестерка, за столом?
– Ко мне претензии как к стюарду у вас есть? – улыбнулся Клим.
– Вечно ты самое возвышенное в жизни обращаешь в обыденное. Тебе мой подарок на постели понравился? – лукаво улыбнувшись, спросила девушка.
– И надпись, и подарок выше всяких похвал.
– Мне кажется, что ты обманом хочешь затащить бедную неопытную девушку к себе в каюту номер три и соблазнить ее, – быстро по-английски сказала Эмма, вставая и направляясь к трапу.
Очутившись в каюте, Эмма, ни слова не говоря, свалила Клима на койку, сорвала с него рубашку и принялась страстно целовать его.
Клим сразу же начал действовать.
