– Тоже верно, – согласился Клим.
– Когда лодка понадобится, звякнешь на телефон или на трубу. Часа за три позвонишь, и лодка будет здесь. Полностью заправленная и заряженная.
– С аквалангами и подводным оружием! – добавил Клим.
– Договорились! – кивнул контрабандист и затопал по трапу наверх.
Прибыв в город, друзья пришвартовали яхту в старом порту. Клим решил привести себя в порядок и отправился в душ.
Расположенный под трапом за незаметной дверкой душ был отделен от унитаза пластиковой прозрачной перегородкой толщиной в три миллиметра.
На полочке в душевой кабине нашелся разовый станок, которым Клим с удовольствием побрился. Затем тщательно загримировался.
По палубе загрохотали быстрые шаги.
– Есть кто живой? – раздался голос Малыша.
– Ну есть! – отозвался Клим, выходя на середину помещения.
– Капитан просит вас пожаловать в свою каюту для конфиденциального разговора! – предложил Малыш.
– Сейчас буду, – ответил Клим и стал одеваться.
Через минуту он спустился в каюту Виталика.
Спустя еще минуту в каюту вошел Малыш с большим китайским термосом, расписанным синими драконами. Усевшись вокруг стола, они начали наполнять кружки горячим чаем из термоса, и тут вдруг в каюту влетела граната и лопнула с противным шипением.
ГЛАВА 34
Очнувшись от дикой боли в голове, Клим снова закрыл глаза. В комнате было темно и сыро.
«Значит, я нахожусь в подвале», – констатировал Клим, не открывая глаз.
Правая рука, пристегнутая наручником к металлической скобе, вмурованной в стену, затекла и ныла в локте.
«Крайне неудобное положение! Надо снять наручник! Сырость подводнику противопоказана!» – решил Клим и, приоткрыв глаза, стал рассматривать конструкцию наручников.
Раздался противный скрип, и человек, лежащий на полу, оглушительно захрапел.
«Малыш тоже здесь!» – удовлетворенно определил Клим по богатырскому храпу своего товарища.
Сосредоточившись, Клим выгнал боль из себя и начал методично проверять состояние своего тела. Стас, с присущей ему иронией, называл этот процесс технической диагностикой всего тела. Почему именно технической, Клим так и не смог добиться вразумительного ответа от Стаса – инструктора по нападению и защите без оружия, но с его легкой руки термин прижился.
Каждый боевой пловец специального отряда ГРУ «Саламандра» в совершенстве владел этой методикой, как и командир отряда Клим. Минута – и Клим обнаружил у себя ушиб ребер с левой стороны, большую шишку на голове и разбитые губы.
Больше повреждений тела не было.
Осторожно приоткрыв глаза, Клим обнаружил, что лежит в полутемной комнате на голом деревянном топчане. В трех метрах от него точно на таком же топчане лежал Виталик, обхватив правую руку левой рукой, которая наручником была пристегнута к скобе из толстого железа, вмурованной в бетонную стену.
Поводив плечами, Клим обнаружил, что его нож, который он, уходя из замка, прихватил с собой, выдернув его из глаза рыцаря, благополучно пристроился на пояснице, как раз по позвоночнику.
В зарешеченное окно ударил луч солнца, который чуть прибавил освещения в их камере.
– Единственное, что я успел сделать, до того как отключился, – нажать тревожную кнопку на брелке. Ребята приедут и не дадут разграбить яхту, – не открывая глаз, сообщил Виталий.
– Стоит нашему смуглому другу появиться, как обязательно начинаются приключения, – по-английски сказал Малыш, тоже не открывая глаз.
Клим промолчал, размышляя, кто же их взял в плен таким оригинальным методом.
Дверь противно заскрипела, и в камеру проскользнул невысокого роста кавказец лет тридцати. Даже при плохом освещении камеры Клим заметил, что у вошедшего гнилые зубы.
Встав посередине камеры, кавказец придирчиво осмотрел заключенных, потер подбородок, заросший недельной щетиной, и напыщенно произнес, путая окончания:
– Вы, русскай свинья, будет сидеть мой подвал, пока деньги не пришлет. Если недель деньга не будет – моя отрезай один ухо. Второй недель – второй уха.
– Сколько? – не тратя времени на пустые разговоры, спросил Виталик, с трудом садясь на топчане.
– Твой голов стоит один миллион доллар. Яхт тоже переписать на меня. Сейчас придет нотарис и вся бумаг сделат, – сообщил смуглый кавказец, явно наслаждаясь тем, что является хозяином положения.
– Ты, козел вонючий, хоть понимаешь, на кого пасть разинул? – лениво спросил Малыш, садясь на полу. Дернув рукой, он вырвал из пола скобу и стал рассматривать ее, вертя перед глазами.
– Твоя тоже миллион доллар даст, если хотит живой остаться! – фальцетом заорал кавказец, и сразу в подвал влетели три родственника вошедшего, вооруженные автоматами.
О том, что они все родственники, говорили похожие друг на друга небритые рожи.
Первый кавказец был постарше и, похоже, умнее остальных.
Троица, сбившись в кучу, стояла справа от первого глашатая плохих вестей, наставив автоматы преимущественно на Виталика.
Малыш, игнорируя ворвавшихся охранников, потянулся всем своим могучим телом и широко зевнул. Не обращая внимания ни на кого, спокойно пошел в дальний угол подвала, где расстегнул брюки и начал мочиться, орошая угол мощной струей.
Окончив опорожнять мочевой пузырь, подошел к Виталику, взялся за вмурованную скобу правой рукой и выдернул ее.
– Иди, малыш, пописай! – порекомендовал он, подтолкнув Виталика к углу подвала.
Вся четверка тюремщиков, сбившись у двери, смотрела на Малыша, зло сверкая глазами.
– Ты про Балашихинских бандитов слышал? – миролюбиво спросил Малыш, укладываясь на топчан Виталика.
– Твоя деньга давай, а не то тоби резат будем! – снова выкрикнул «предводитель каманчей», предпочитая держаться сзади охранников.
– Тебя, козел, никогда толком не били? Не волнуйся – будут! Будут бить твои же земляки, а я буду сидеть и командовать, как лучше это делать!
– Как ты мени найдешь? Москва далеко, а твоя мой подвал сидит! – снова выкрикнул гнилозубый и затрясся от злости.
– Ребята и искать не будут! Поедут на рынок, схватят человек сто—двести черножопых и начнут бить. Обязательно у одного из них окажутся родственники в здешних краях. Его культурно спросят, кто здесь хозяин, и дальше начнут работать. Для начала всех твоих земляков посадят в подвалы и назначат выкупы. Не отдадите вовремя, убьют и наловят новых «черных орлов». Вашего брата в Москве немерено трется. Пока нас не найдут, вашим из вашего Козлопасска работать в Москве не дадут, а это такие деньги, за которые твои родичи тебя упакованного в Москву привезут и мне отдадут.
