– Это все он! Этот алкаш виноват! Он заодно с чеченами!
Толпа разом притихла, угрожающе загудела. Люди, негромко ворча, начали потихоньку надвигаться на сидящих на полу Клима и парня. На лицах людей начала проглядывать ненависть к ним. Как же можно! Они все стоят, а эта троица сидит! Наконец-то у них появился враг, на котором можно было сорвать злобу.
– Цыц, дура! – заорал Клим и, подскочив к женщине, отвесил две хлесткие пощечины.
Кинувшегося на защиту женщины парня в шортах и ковбойке Клим ударил ладонью в солнечное сплетение, отбросив в сторону двери.
– Кто сунется к моему другу, буду убивать, – спокойным тоном пообещал Клим, молниеносно ударив ногой в голову толстяка, с явно враждебными намерениями приближавшегося справа.
Толстяк отлетел в толпу и без сознания свалился на пол.
– Он один, а нас много, со всеми ему не справиться, – попробовал разжечь страсти очкарик из второго ряда, не делая, однако, попыток протиснуться в первый ряд.
Резкий удар ребром ладони по шее – и девушка с надписью «Лола» на блузке, протиснувшись вперед, подошла к стоящему настороже Климу.
Голова очкарика сразу пропала из виду.
Толпа стала успокаиваться, и у Клима немного отлегло от души. Убивать этих несчастных людей у него не было никакого желания, но и дать себя изувечить тоже не входило в его планы.
– Вы сами по себе, а мы без вас как-нибудь обойдемся! – заметил, с трудом вставая и присоединяясь к девушке и Климу, Виктор.
Дверь каюты приоткрылась на ладонь, и в нее просунулся медный наконечник пожарного шланга.
– Будете орать, окачу водой. Часа за три остынете! – пообещал голос за дверью.
Толпа разом притихла.
– Можно, я посижу с вами? В толпе мужики начали под юбку лазать. Вы хоть на людей похожи.
– Спасибо на добром слове, – склонил голову Виктор, с интересом рассматривая стоящую перед ним девушку.
Стоявшая рядом чуть выше среднего роста девушка с небольшими остроконечными грудками, соски которых угадывались за тонкой тканью, вызывала у Клима совсем не отеческие чувства. Виктор, похоже, испытывал что-то подобное.
– Давайте спокойно обсудим наше положение, и надо начинать действовать! – негромко сказала девушка, шагнув в угол.
– Сначала надо узнать, куда нас везут, а уже потом вырабатывать какой-то план. Мы даже не можем выйти из каюты, – заметил Виктор, снова садясь на пол.
– Пока надо держаться вместе, а ночью по очереди дежурить. От наших товарищей по несчастью можно ожидать любой пакости. Они сейчас обижены и ищут козлов отпущения. Самое лучшее в нашем положении – лечь спать, – заметил Клим, присаживаясь на пол.
– Мы пока подежурим, а вы можете поспать, – предложила девушка, без всяких церемоний усаживаясь рядом с Виктором.
– Мне нравится ваше предложение, – заметил Клим, передавая драгоценную бутылку на хранение и закрывая глаза.
Делая вид, что заснул, Клим рассуждал: «Провести такую операцию с похищением людей, ограблением самолета, его посадкой на автомобильном шоссе могла только хорошо организованная банда. Люди, участвующие в ограблении, прекрасно организованы и тренированы. Кто же стоит за такой операцией? Какие цели преследуют похитители? Жалко, что нет связи с Антеем. Он бы быстро разобрался в сложившейся ситуации. Всего похищено человек двадцать пассажиров. В основном это молодые люди, но есть среди них и среднего возраста, как та истеричка, которой на вид лет сорок пять. Очкарику тоже лет сорок. Потом эта проверка багажа в аэропорту. Кому нужно было проводить задержку рейса? Террористам нет смысла привлекать к себе лишнее внимание, тогда кому это выгодно? Одни вопросы, на которые нет ответа».
ГЛАВА 4
Катер снизил скорость и сделал резкий поворот налево. От изменения курса уснувший было Клим проснулся и секунд десять сидел, не открывая глаз, внимательно прислушиваясь к окружающей обстановке.
Катер осторожно маневрировал, меняя галсы и скорость, на малом ходу переваливая с волны на волну.
Клим это понял по уменьшившейся килевой и бортовой качке.
Девушка и Виктор, прижавшись друг к другу, о чем-то оживленно шептались, не обращая никакого внимания на окружающих.
Рука Виктора лежала на бедре девушки, которая оживленно говорила что-то парню, покачивая перед его носом тоненьким пальчиком.
– С добрым утром! – приветствовал Виктор открывшего глаза Клима.
– Эта скотина спит как ни в чем не бывало, а мы должны стоять всю дорогу! – вновь завизжала толстуха, увидев, что Клим с удовольствием расправляет затекшие плечи.
Дверь каюты приоткрылась сантиметров на десять. В нее просунулся наконечник пожарного брандспойта. Мощная струя воды ударила в каюту, окатив всех присутствующих с ног до головы. Сделав свое черное дело, наконечник убрался из каюты, оставив на полу большую лужу воды.
Клим одним прыжком оказался на ногах и погрозил толстухе, сбитой с ног струей воды. Женщина с обиженным лицом, тяжело опираясь на руки, вставала. Никто из соседей не сделал попытки помочь ей подняться.
Катер мягко ткнулся левым бортом в пирс, и двигатель перестал работать. По палубе затопали тяжелые шаги. Снова зазвучала непонятная гортанная речь. Резкий металлический звук на палубе подсказал Климу, что на борт подали трап. Наконец дверь каюты широко открылась, и сразу же грубый голос из коридора приказал:
– По одному бегом марш!
Говорившему кавказцу явно вдолбили принятые в Российской армии команды, и он вовсю пользовался ими.
Дождавшись, когда в дверь проскочит пятый человек, Клим, пропустив вперед девушку и Виктора, поспешил за ними.
Охранники неплохо знали конвойное дело. Выстроившись в живой коридор, крепкие мужички, одетые в камуфляжную форму, по одному пропускали пассажиров катера по трапу на берег.
Попытка Клима поднять голову и осмотреть местность, в которой он оказался, была сразу пресечена резким ударом резиновой дубинки по животу.
Только мощный брюшной пресс не позволил повредить печень.
Сделав вид, что ему сильно больно, Клим вскинулся, а потом согнулся, успев тем не менее окинуть быстрым взглядом небольшой островок, отделенный от материка неширокой, всего метров в пятьдесят, протокой.
– Еще морда вверх поднимаешь, моя твоя голова сильно дубинка бьет! – предупредил, ехидно ощеря гнилые, черные зубы, квадратный детина, одетый в поношенный камуфляж натовского образца.
– Извините, – вежливо сказал Клим, мгновенно запомнив конвоира, по квадратной роже и длинному шраму на шее.
– Меньше болтай и бегом в камеру! – предупредил детина, больно ткнув кончиком резиновой дубинки в спину Клима.
Каперанг на полусогнутых ногах засеменил вперед, не забыв бросить взгляд вперед.
