Глава 9
Загадка медного шипа
– Ничего себе шип! Неудивительно, что
Гоярын проснулся в январе, – присвистнул Баб-Ягун.
Все трое – Таня, Ванька и Баб-Ягун – сидели в
комнате и разглядывали лежащий перед ними медный шип.
Его конец был очень тонким и расширялся лишь к
противоположному краю. Острие же шипа было таким острым, что, когда Ванька
дотронулся до него, на пальце у него мигом выступила капелька крови. Ванька
поморщился и слизнул ее.
– Вот сволочи! Не пойму, кому
понадобилось портить Гоярына? Чем он им насолил? – сказал он.
– Может, это как-то связано с чемпионатом
по драконболу? – предположила Таня. – Кому-то очень хочется, чтобы мы
проиграли. Вот он и решил подстраховаться. Если не дать Гоярыну спать, он
выбьется из сил и не сможет играть…
Баб-Ягун пожал плечами.
– Так-то оно так, но пока жеребьевка
прошла только на первую игру. Еще непонятно, какие команды будут встречаться
между собой дальше. Значит, это могли сделать только бабаи. Но бабаи и без того
убеждены, что выиграют. Все ставят на них, а их дракон, по слухам, ничуть не
хуже Гоярына. А раз так, то зачем им рисковать?
Таня подумала, что Ягун, скорее всего, прав.
Да и потом, как бабаи смогли бы пробраться в Тибидохс, защищенный заклинанием
перехода? Попытайся кто-то сделать это, это сразу стало бы известно Сарданапалу
и Поклепу. Нет, незамеченным в Тибидохс не попасть, это железно.
– Мне другое интересно, – добавил
Баб-Ягун. – Кто мог вогнать шип в шею Гоярыну и, главное, как ему это
удалось?
– Как удалось? Запросто. Взмахнул шипом и
– раз! Попадись только мне этот тип в руки! Он бы у меня носом все ступеньки в
Большой Башне пересчитал! – с негодованием произнес Ванька.
– Я не о том… – перебил его
Баб-Ягун. – Вообрази: ты подкрадываешься к Гоярыну и вонзаешь в него эту
колючку. Что сделает Гоярын, почувствовав боль?
– Сожжет огнем, – подсказала Таня.
– Точно, мамочка моя бабуся… Причем сожжет
моментально. Даже если вымазаться упырьей желчью, все равно поджаришься. А тут
он никого не поджарил. Значит, одно из двух: или Гоярын хорошо знал того, кто
вогнал в него этот шип, или это был сильный маг – такой маг, который может
моментально переместиться в пространстве.
– Вроде Чумы-дель-Торт? – спросила
Таня.
Она почему-то опять вспомнила фигуру в
оранжевом плаще, замершую на краю крыши. Теперь ей казалось, что эти события
как-то связаны. Не могут быть не связаны.
«Ты не представляешь, чьему призраку ты
помешала появиться… Ты тысячу раз пожалеешь!» – прохрипел, исчезая, Король
Привидений. Чей это был призрак? И ведь не может же призрак, к тому же так и не
появившийся, вонзить шип в дракона?
– Это могла быть Чума-дель-Торт? –
повторила Таня.
Баб-Ягун поежился и пугливо втянул голову в
плечи. Никто в Тибидохсе не осмеливался называть страшную волшебницу по имени.
– Могла… Ведь ее костей так и не нашли!
Она просто испарилась и все. И никто до сих пор не знает, жива она или
мертва, – неохотно подтвердил он. – Но мог быть и кто-то другой. В
Тибидохсе много сильных магов.
Таня снова взяла в руки медный шип и принялась
пристально его разглядывать, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. На его
выпуклой шляпке она разглядела небольшой отпечаток – крошечный знак, похожий на
паука. Глубокий оттиск в центре и четыре коротких полоски по бокам. Именно они
и придавали знаку сходство с пауком.
– Ты когда-нибудь видел такой? –
спросила она у Ваньки.
Валялкин покачал головой.
– Не-а, не видел. Давай сбегаем в
библиотеку и спросим у Абдуллы… – предложил он.
Вспомнив сурового библиотечного джинна,
обожавшего накладывать на всех должников проклятия, Таня поежилась.
Сквозь потолок в комнату, хрюкая от смеха,
просочился поручик Ржевский. Бестолковый призрак вечно сидел без дела и обожал
шататься по Тибидохсу в поисках компании. Или, если компании не найдется, чтобы
просто довести кого-нибудь до белого каления. Это было ничуть не менее приятно.
– Привет, юные недоучки! Хотите анекдот? –
предложил он и, не дожидаясь согласия, продолжил: – Один лопухоид говорит
другому: «Знаешь, я учусь играть на барабане!» – «Да? И как успехи?» –
«Отличные успехи! Сосед уже повесился!»
Никто не улыбнулся. Если, конечно, не считать
самого рассказчика. Сам поручик буквально затрясся от хохота и стек по стене на
пол, превратившись в большую лужу. Лужа забурлила. Потом на ней поочередно
открылись два любопытных глаза и уставились на шип, который Таня держала в
руках.
– Ого, какой кинжальчик! – сказал
он. – Славная штучка! Я уже у кого-то видел точно такой. Никто не хочет
воткнуть мне его в спину? Я не прочь пополнить свою коллекцию симпатичных
ножичков. Так никто?..
Если раньше Таня слушала поручика вполуха,
терпеливо дожидаясь, пока он отчалит, то теперь что-то заставило ее
встрепенуться. Дело в том, что только что призрак сказал нечто интересное.
– Где ты его видел? Где? –
набросились на него.
Лужа, начавшая уже выбулькивать очередной
анекдот, даже растерялась.
– Кого видел?
– Шип! Ты только что сказал, что видел у
кого-то шип!
– Ах да, шип… Я еще, помнится, спросил:
«А зачем он тебе?» Но мне не ответили. И даже, кажется, запустили в меня «Дрыгусом-брыгусом»,
так что мне пришлось срочно сваливать.
– Но кто его держал? Кто? Кто запустил в
тебя «Дрыгусом»?
Приняв свой обычный вид, призрак сдернул с
себя голову и стал в ней шарить. Не нашарив ничего стоящего, он схватил ее за
оба уха и потряс, как если бы хотел, чтобы оттуда что-то выпало.
– Забыл! – удрученно сказал
он. – Ну просто намертво! Но кто-то такой, довольно неожиданный! Вот уж не
думал, что такая почтенная персона запустит в меня «Дрыгусом».
Ржевский, подвывая, принялся летать по
комнате. Потом просунул голову сквозь дверь и, гоготнув, прошептал:
– Вас, между прочим, подслушивают…
Баб-Ягун подкрался к двери и сильно толкнул
ее. Дверь ударилась обо что-то твердое. Кто-то громко взвизгнул, упал, но сразу
же вскочил и бросился наутек. Таня, выскочившая в коридор вслед за Баб-Ягуном,
увидела только исчезнувшую за поворотом спину.
– Кто это был? – спросила она у
Баб-Ягуна.
