Глава 10
Чукара курачукара и Гуго Хитрый
Таня отложила перо и размяла пальцы. Ей
казалось, что рука у нее вот-вот отвалится от усталости. Она только что
закончила писать пятистраничный доклад по нежитеведению «Способы приручения
водяных: опыт, факты, комментарии». А еще нужно было подготовиться к
завтрашнему уроку у Зубодерихи.
Да, преподаватели недаром говорили, что у них
не останется времени на баловство. С такой-то загрузкой! Да тут едва до кровати
вечером доковыляешь!
Таня щелкнула пальцами, и учебник по снятию
сглаза, выпустив короткие, точно паучьи, лапки, пополз к ней по столу. Страницы
зашелестели и открылись на нужном месте.
Таня пробежала упражнения, и ей захотелось
тихонько завыть. Два были еще ничего, решаемые, на уже пройденные темы, а вот
третье…
«УПРАЖНЕНИЕ ПО СНЯТИЮ СГЛАЗА
Черный маг Боягун наложил на белого мага
Чихуна немотный сглаз. Белый маг Чихун хорошенько подумал и снял его. Как он
это сделал?»
Вот и ломай себе голову. В сверхсекретной, с
прозрачными страницами «Энциклопедии магических подсказок», которую подарил ей
на Новый год Баб-Ягун, Таня прочитала, что снимающее заклинание – «Бормотухус
протухус», но как произнести его, ведь сглаз-то немотный? А при таком сглазе
языком и то не пошевелишь. Не азбукой же морзе его выстукивать?
Промаявшись с задачей четверть часа, Таня
обратилась за помощью к Гробыне, которая уже закончила все уроки и теперь
пыталась заставить скелет танцевать. Но скелет лишь щелкал зубами и, как
припадочный, трясся на подставке.
– Противный Паж! Ты все делаешь мне
назло! А еще прикидываешься, что любишь меня! – рассвирепела Гробыня,
когда скелет, так и не затанцевав, рассыпался.
Лежащая на полу костяная рука шевельнулась,
словно Паж пытался сказать: мол, что я могу? Мы свое уже отплясали!
– Склеп, ты сглаз сделала? –
спросила Таня.
Гробыня оценивающе уставилась на нее.
– Само собой! – подтвердила она.
– И про Боягуна с Чихуном решила?
Склепова самодовольно кивнула.
– У тебя что, извилин не хватает,
несчастная сиротка? – поинтересовалась она. – Так и быть, тупым надо
помогать. Вот смотри!
Гробыня вразвалку подошла к Таниному учебнику,
выпустила из своего кольца красную искру и громко произнесла:
– Чукара курачукара, покажи ответ!
В ту же секунду книга захлопнулась,
завертелась на столе, а потом вновь распахнулась на том же месте. Там, где
только что было упражнение, теперь появились корявые, явно написанные от руки
буквы:
«Белый маг искупался в первой утренней росе,
которая снимает все виды сглазов, кроме рокового проклятия».
– Чукара курачукара, спрячь ответ! –
снова велела Гробыня.
Корявые буквы завертелись, запрыгали и
исчезли.
– Учись, пока я жива! – довольно
сказала Склепова.
Таня подумала, что, когда нужно облегчить себе
жизнь, черные маги дадут белым сто очков вперед. Те еще пройдохи!
– И ты так все уроки делаешь? –
спросила она.
Склепова нежно погладила сама себя по голове.
– Само собой… Бедной маленькой Гробынюшке
нельзя переутомляться! Она такая красивая, что ей это вредно! Знаешь, как
называется это заклинание с курачукарой? Заклинание зубрил. Его в справочниках
нет, и на уроках его тоже не проходят. Оно в списке ста запрещенных заклинаний,
который составил Древнир. Это, типа, такие заклинания, которыми нельзя
пользоваться.
– Почему нельзя? – Таня навострила
уши.
Она никогда прежде не слышала про список
запрещенных заклинаний.
– А я откуда знаю почему? Нельзя и все
тут. Может, чтоб не списывали, – передернула плечами Гробыня.
– А ты откуда знаешь это заклинание, если
оно запрещенное? – усомнилась Таня.
Гробыня надула щеки и многозначительно
закатила глаза. Она обожала напускать на себя важность.
– Я-то? Меня один парень из четвертого
класса научил, – небрежно уронила она. – Я и Гломова пыталась ему
выучить, просто так, от скуки, да только у Гуни башка совсем дырявая. Он, даже
когда списывает, по десять ошибок ляпает. Нет, с ним каши не сваришь.
Гробыня зевнула.
– И-э-э-х! Жаль, на контрольных это
заклинание не срабатывает, – пожаловалась она. – Преподы вечно
блокировку ставят на чукару курачукару. Они же тоже не совсем дураки, особенно
наши, «темные». Ваши-то «белые» – чайники. Их обдурить – раз плюнуть! Чукару
курачукару блокируют, а что ручкой на ладони написано – не видят.
– Даже Сарданапала легко обдурить? –
поинтересовалась Таня.
Этот странный разговор с Гробыней занимал ее.
Почему-то ей казалось, что она вот-вот узнает что-то важное.
– Сарданапала-то? Да он просто бородатый
младенец! – презрительно отозвалась Гробыня. – Вот Медузию – ту так
просто не проведешь. Она насквозь все видит. Суровая дама. С Поклепом тоже
фокусы не проходят, он-то ведь бывший наш, «темный». До сих пор как зыркнет –
просто смерть! Изнутри всю заморозит! И почему он в «белые» перешел, что-то тут
неспроста. Любой же видит, что никакой он не «белый». Да только я все равно
больше всех люблю нашего Клоппа, этого старого пройдоху!.. Вот увидишь,
когда-нибудь он подсидит Сарданапала и станет в Тибидохсе самым главным…
Тут Гробыня снова зевнула, да так, что едва не
вывихнула себе челюсть.
– А теперь спать! Ты как хочешь, а я
баю-бай!.. И не вздумай шуметь! Не забывай, что ты у меня в руках: я могу
каждую секунду рассказать Клоппу, кто ему подсунул платок из скатерти-самооборонки!
– Очень страшно! – фыркнула
Таня. – А я расскажу всем, что тебе снился Гуня Гломов в розовой пижамке и
с сачком для бабочек.
Гробыня покраснела и, отвернувшись, буркнула,
что все это враки, но почему-то не слишком уверенно. Явно желая поскорее покончить
с этой темой, Склепова прыгнула на кровать и, свернувшись клубком, пробурчала
умывательное заклинание: «Чистус трубочистус».
Зубная щетка и мокрое полотенце подлетели к
ней и начали свою привычную работу. А еще через минуту на Гробыне оказалась пижама.
Таню это не удивило. Она давно привыкла к тому, что ее соседка даже шнурков не
завязывает обычным способом, а использует заклинание «Бантикус трибантикус».
