Тане захотелось заодно перечитать и письмо от
Ваньки, но тут кто-то принялся возмущенно попискивать и дергать ее за ночную
рубашку. Купидончик! Она совсем о нем забыла! Тане стало совестно, что она не
побеспокоилась о почтальоне.
– Ты замерз? Хочешь у батареи
погреться? – спросила она.
Купидончик замотал головой и показал пальцем
сперва на свой рот, а затем на живот. Он явно требовал, чтобы его накормили.
Пухлые купидончики были ужасными сладкоежками. Недаром за доставку почты с ними
обычно рассчитывались пирожными или конфетами. Никаких других средств оплаты
они не признавали.
– Хорошо. Пошли на кухню. Только тихо… А
то еще проснется кто-нибудь, – прошептала Таня и первой выскользнула в
коридор.
Квартира самого доброго депутата, родственника
графа Дракулы, Германа Дурнева была совсем немаленькой. Одних только туалетов
тут было целых три штуки, а в коридоре отыскалось даже место для пальмы. Вот
только Тане было здесь неуютно. Куда больше ей нравились запутанные лабиринты
Тибидохса – с гудящими сквозняками, с таинственными ларями в нишах и с
проеденными молью турецкими коврами-самолетами, в которых мягко утопали ноги.
Купидончик, не отставая, летел за Таней, в
предвкушении сладкого хлопая подтяжками. В темноте он не разглядел поворота и
врезался лбом в дверь комнаты Пипы. Бабах!
– Кто ко мне приперся? Чего надо? –
сонным голосом крикнула из-за двери дочка дяди Германа.
Купидончик, растирая на лбу шишку, принялся
возмущенно пищать, высказывая все, что думает об этой двери. Таня схватила его
и зажала рот.
– Я спрашиваю: кто там? – нервно
повторила из-за двери Пипа.
Таня поняла, что еще секунда – и она начнет
визжать. Надо было срочно что-то придумать.
– Ав-ав! – негромко гавкнула Таня,
царапая ногтями дверь. Уж что-что, а таксу она умела передразнивать просто
отлично.
Услышав знакомый лай, Пипа мигом
утихомирилась.
– Убирайся отсюда, Полтора Километра! Не
пущу! Ты мне тапки обслюнявишь! – зевнула она, падая носом в подушку.
На кухне у шкафа, в котором тетя Нинель
хранила сладкое, Таня в замешательстве остановилась. Она была уверена, что Пипа
еще с вечера обклеила шкаф секретными нитками и волосками. Если хоть один из
них будет оборван, завтра поднимется страшный визг.
Но откуда Пипе было знать про существование
отличного заклинания «Туманус прошмыгус», которому Таня обучилась у Гробыни?
Тому, кто использовал это черномагическое заклинание, можно было не опасаться
замков и запоров. Правда, во все запертые двери входить нужно было только
спиной вперед.
Прошептав: «Туманус прошмыгус!» – Таня
отвернулась и, просунув руку сквозь дверцу шкафа, принялась шарить внутри.
Зашуршали многочисленные пакеты. Хотя тетя Нинель вечно сидела на диете, это не
мешало ей регулярно пополнять запасы.
– Ага, вот… Ты что хочешь: печенье,
вафли, конфеты, пирожные, шоколад или мармелад? – спросила Таня, на ощупь
определяя, что где лежит.
Купидончик начал возбужденно подпрыгивать и
стучать себя по животу, показывая, что хочет абсолютно все.
– А не лопнешь? – удивилась
Таня. – Ну ладно, ты сам хотел.
Когда через полчаса она выложила на стол
последнее пирожное, купидончик не смог даже пропихнуть его в рот, хотя пытался
сделать это обеими руками. Его живот растянулся как резиновая груша, а
подтяжки, казалось, готовы были лопнуть.
Благодарно пискнув, купидончик замахал
крылышками и попытался взлететь. Однако самое большее, что у него получилось,
это оторваться на полметра. Здесь силы окончательно оставили перекормленного
почтальона. Он осоловело захлопал глазками, блаженно улыбнулся, сложил крылышки
и – с ужасным грохотом рухнул носом на стол. Таня бросилась к нему. Она была
убеждена, что купидончик свернул себе шею, но свернувшие шею так сладко не
посапывают и не подкладывают под щеку упаковку от вафлей.
Таня запоздало вспомнила, что Медузия на
занятиях по нежитеведению советовала им ни в коем случае не перекармливать
купидонов, потому что они не знают чувства меры. Но он так умильно просил, что
она не удержалась.
«И что мне теперь с ним делать?» – подумала
Таня.
Ругая себя, она стала сметать со стола крошки,
но тут в глубине квартиры послышались чьи-то торопливые шаги. Размышлять было
уже некогда. Подхватив купидончика на руки, Таня ухитрилась затолкать его в посудный
шкафчик. Едва она захлопнула дверцу, как кто-то ворвался в кухню.
Вспыхнул свет. Ослепленная Таня закрыла глаза.
Когда же она вновь обрела способность видеть, то обнаружила, что перед ней
вырос разъяренный дядя Герман. У его ног заливалась лаем предательница-такса.
– Что ты тут делаешь? Кто тебе разрешил
приходить ночью на кухню? Ты же знаешь, как я чутко сплю! – взревел дядя
Герман. – Тебе мало было на ужин рисовой каши?
– Нет, не мало. Я обожаю, когда каша
прилипает к тарелке, – сказала Таня, пытаясь незаметно затолкать ногой под
стол фольгу от шоколада.
Разумеется, от проницательных глаз самого
доброго депутата это не укрылось.
– Лжешь! Ты наглая испорченная лгунья!
Вся в своего отца! – прошипел он. – Живо иди к себе и не смей никуда
выходить! Утром я с тобой разберусь!
Таня повернулась и, пожав плечами, отправилась
в свою комнату. Дядя Герман, раздраженно сопя, тащился за ней следом. На кухне
осталась одна такса. Она подозрительно огляделась, принюхалась и принялась
рычать на посудный шкафчик.
Через некоторое время дверца шкафчика
распахнулась. Оттуда выглянул сердитый купидончик, на голове у которого была
нахлобучена любимая синяя чашка тети Нинели. Увидев купидончика, Полтора
Километра зачихала от злости.
Купидончик не выносил бытового хамства. Недолго
думая, он столкнул на таксу большую кастрюлю, накрывшую ее с головой. Испуганно
взвизгивая, кастрюля заползла под стул. Зевнув, купидончик аккуратно закрыл
дверцы, подложил себе под голову колчан и вновь заснул.
* * *
Утром Таня ждала от Дурневых разноса и даже
сурового наказания, но дядя Герман рано уехал по делам, а тетя Нинель была во
вполне благодушном настроении. Когда Таня пришла на кухню, она сидела за столом
и ела лимон. Стоило Тане взглянуть на это, у нее сразу свело челюсти. Сама же
тетя Нинель даже не морщилась.
– Каждый уважающий себя человек должен
обязательно съесть с утра целый лимон! – бодро сообщила она
девочке. – Это крайне полезно! Восстанавливает кислотность и очищает
мозговые извилины от излишней информации! Подай мне, пожалуйста, блюдце! Мне
некуда выплевывать косточки!
