Остановившись на стоянке справа от входа, Смит вышел из машины и быстро направился к входу в гостиницу.
Стеклянные двери разошлись перед ним, пропуская в светлый холл, перегороженный деревянной дубовой стойкой.
– У вас остановились два белых джентльмена, прибывшие вчера вечером? – небрежно спросил Смит у высокого мулата, вставшего при их появлении.
– Да, мистер Смит, но господа еще спят, – вежливо ответил мулат, выставляя на стойку телефон.
– Разрешите позвонить им? – спокойно поинтересовался Смит, протягивая руку к телефонному аппарату.
– Это несколько против наших правил, но для вас можно сделать исключение. Телефонный номер двадцать два – семнадцать, – пояснил мулат, недоуменно смотря на Клима, стоящего сзади Смита.
– Этот человек со мной! – небрежно изрек Смит, сделав приглашающее движение рукой.
Быстро набрав номер, Смит послушал минуту и передал трубку Климу, сделав страдальческое лицо. Смит вовремя вспомнил, что незнаком с обитателями номера, и передал инициативу Климу.
Трубку взял Малыш и недовольным голосом произнес:
– Кого это в такую рань несет?
– Прошу прощения, мистер Джефри, вас беспокоит Дик, с которым вы вчера обедали на корабле. Вы не могли бы нас принять по совершенно неотложному делу?
– Через двадцать минут в баре! – буркнул Малыш и бросил трубку.
– Через двадцать минут господа спустятся в бар, и мы переговорим, – пояснил Клим.
– У нас так рано бар не работает! – попробовал возмутиться портье, но Смит властно прервал его:
– Откройте бар, приготовьте завтрак на четырех человек!
– Слушаюсь, господин Смит! – склонил голову мулат.
Усевшись в низкое кожаное кресло в пяти метрах от стойки, Смит рукой указал на кресло напротив и пояснил:
– Совсем прислуга разболталась. Во времена моего прадедушки за ненужный вопрос могли до смерти запороть.
– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, – философски ответил Клим, который за три месяца пребывания в шкуре негра успел немного обтесаться и принимал свое положение человека второго сорта не так болезненно, как в первые дни.
– Прошу прощения, господин Дик, я все время забываю, что вы тоже черный.
– Я подводник, а под водой нет различий по цвету кожи, вероисповеданию и имущественному классу. Когда на твоего подопечного нападает акула, то некогда смотреть на цвет его кожи – надо спасать, а потом уже разбираться, какого он оттенка и есть ли у него счет в банке.
– Около корабля вертится много белых акул. Мои инструктора имели пистолеты, которыми убивали акул, – заметил Смит, пытливо всматриваясь в лицо Клима.
– Это большая глупость. Акул под водой убивать нельзя, только в самом крайнем случае. Каждая убитая акула привлекает своих сородичей, которые нападают на все, что движется, привлеченные запахом крови, который они распознают на расстоянии до десяти миль, – пояснил Клим, кидая короткие взгляды на широкую лестницу.
– Инструктора объясняли это производственной необходимостью. Акулы часто нападают на ныряльщиков и отгоняют их от корабля, мешая нормальной работе.
– Ничего не могу пока сказать ни за, ни против той тактики, которую избрали ваши бывшие подводные инструктора. Если они так же работали на глубине, как дерутся, то я вам соболезную. Только после того, как сам спущусь под воду, смогу сказать определенно, что там и как, – пояснил Клим, вставая с кресла при виде своих друзей.
По лестнице спускался Малыш, что-то негромко говоря врачу, который по недавно принятой привычке гундосил себе под нос.
– Позвольте представить моего нанимателя: господин Смит, – церемонно произнес Клим.
– Алекс Коллинз! – оттопырив нижнюю губу, негромко произнес врач, старательно делая вид, что ему скучно в обществе Смита.
Надо сказать, что ему это удалось. Смит на глазах съежился и помрачнел. До него только сейчас дошло, что поднимать в начале восьмого утра незнакомых людей – верх бестактности.
– Джефри Смайлз! – весело сказал Малыш и, подхватив врача под руку, потащил его мимо стойки портье к широко открытым дверям бара.
– Позволите угостить вас завтраком? – предложил Смит, обгоняя Малыша.
От желания загладить бестактность Смит прямо стелился над полом. Казалось, еще минута, и он схватит веник и будет сметать пыль перед идущими людьми.
Малыш, недоуменно взглянув на Клима, сразу перевел взгляд на Смита.
– Только завтрак в чисто английском духе! – весело согласился Малыш, подталкивая врача в дверь.
Едва компания уселась за стол, как моментально появились два негра-официанта в белоснежных куртках и галстуках-бабочках.
Официанты аккуратно поставили перед каждым посетителем по тарелке жидкой овсяной каши бледно-серого цвета. Следующим действием была установка серебряных подставок с вставленными в них яйцами. Горка свежеподжаренных тостов заняла центр стола. Не успел Клим и глазом моргнуть, как справа и слева появилось штук по пять вилочек и ложечек непонятного назначения. Что с ними делать и как правильно обращаться, похоже, знал только Алекс, который совершенно спокойно разбил скорлупу яйца и с аппетитом начал выковыривать изнутри содержимое чайной ложечкой, одновременно рассказывая:
– Мне понравился метод поглощения пищи японцами. Они заставляют весь стол закусками и едят, набирая понемногу от каждого блюда!
Алекс, больше не тратя времени на слова, зачерпнул ложку каши и, отправив в рот, медленно прожевал, подняв глаза к потолку.
Клим с Малышом последовали примеру врача, не понимая, что в этом хорошего, стараясь не выделяться.
Официант, беззвучно возникший рядом со столом, по молчаливому кивку Смита поставил рядом с каждым по высокому стакану молока.
Отхлебнув глоток из стакана, врач откинулся на спинку стула и, в упор посмотрев на Смита, спросил:
– Выкладывайте, уважаемый господин Смит, что за нужда заставила вас приехать в такую рань в гостиницу?
– Мне нужны инструктора-подводники для определенной работы по специальности, – не тратя времени на преамбулу, выпалил Смит, с надеждой всматриваясь в лицо Алекса, которого он явно принял за самого главного члена компании.
От неожиданности лицо врача приняло удивленное выражение, и тут, после сильного тычка локтем в бок, заговорил Малыш:
– Это слишком расплывчатое предложение. Попробуйте подробнее рассказать о нем с точным обозначением глубин, работы и сроков ее выполнения.
– Глубины там небольшие: от пятидесяти до восьмидесяти метров, задача тоже простая – поднять золото и драгоценности с затонувшего испанского галеона. Срок на выполнение операции – две недели.
– Сколько вы намерены нам заплатить? – быстро спросил Алекс, сразу проявив незаурядный интерес к теме разговора.
