Их группа проводила тренировочные спуски в море Лаптевых, и особист тоже погружался вместе со всеми. Надо честно сказать, что, несмотря на свою не очень популярную в армии и тем более на флоте должность, Антей подлостей не делал и попусту людей не третировал. Объяснялось ли это чрезвычайной ценностью членов группы боевых пловцов или складом характера особиста, Роман не знал, но подлянок за Антеем не водилось.
Сие свойство совершенно не говорило о мягкости характера особиста или служебном несоответствии, просто Антей был таким. Время от времени он показывал зубы, разнося в пух и прах членов команды, начиная с командира и кончая последним матросом. Но попусту нервы не трепал и старался быть незаметным, прекрасно понимая, какую важную работу выполняет группа, а он получал свои дивиденды, и видимо неплохо получал, судя по количеству звезд на погонах Антея.
Правда, однажды куратор жутко обиделся на Торопова за невзначай вырвавшуюся у того глупую шутку.
Замела пурга, а выйти из утепленной палатки было практически нельзя, да и особо не хотелось. Когда за тонкой стенкой палатки беснуется ветер, а столбик термометра показывает минус сорок семь градусов по Цельсию, вылезать из спального мешка особого желания ни у кого нет.
Что делают от безделья десять молодых здоровых мужчин, которым нечего делать, а пить водку нельзя? Лежат и травят анекдоты.
Роман тогда некстати вспомнил старую советскую присказку времен Второй мировой войны и имел глупость ее рассказать:
– В чем разница между медведем и особистом? Медведь спит только зимой, а особист – круглый год!
– Жалко, что нынче не тридцать седьмой год! Остался бы ты у меня исследовать подводный мир Северного Ледовитого океана лет на пятнадцать! – пожаловался вслух особист и, встав на колени – выше нельзя было подняться в низкой палатке, – серьезно сказал:
– Мужики! Кончайте ерундой заниматься! Хорошо, я свой, вместе ныряем, но упаси вас бог где-нибудь в другом месте такой анекдот травануть. Сейчас, конечно, другие времена, но карьеристов везде хватает. Ладно, спишем этот дурацкий прикол на азотное отравление, тем более что Роман сегодня мне второй раз жизнь спас!
Это он о том, что на глубине пятидесяти метров у Антея отказал итальянский «АРО», который тот взялся испытать, уж больно красивая машинка была! Пришлось вдвоем на одном немецком «ЛАРВ ДРАГЕРе» подниматься с глубины, передавая загубник Романа друг другу. При остановке на декомпрессию на глубине двадцать метров Антей все порывался сбросить свой аппарат, но Роман не дал – надо было разобраться в причине отказа оборудования.
Все кончилось благополучно, и они, не сговариваясь, не стали даже писать докладную, но потом через два дня все-таки написали. Антей оказался виноват сам: решил козырнуть своими навыками боевого пловца и прошел пару метров в аппарате по воздуху, выйдя из теплой палатки. В легочном аппарате образовалась крохотная льдинка, которая на глубине, где температура воды составляет полтора-два градуса по Цельсию, начала обрастать кристаллами и забила легочный автомат подводного аппарата, вследствие чего легочник перестал подавать воздух…
Все могло кончиться очень плачевно. Они погружались по боевому расписанию с поверхности практически в полевых условиях. Декомпрессионной камеры ближе трехсот километров от них не было, так что Антею грозил полный паралич на всю жизнь, в лучшем случае – частичный.
…Часа через два охранник похлопал Романа по плечу и негромко сказал:
– Адрес клиента: улица Тимирязева, дом двадцать два, квартира семнадцать. Зовут клиента Андрей Васильевич Марутин. Скажешь – посылка от Фредерика Крамма. Он знает, кто это. Посылка приклеена скотчем к внутренней стороне запасного колеса. Откроешь запаску в проходном дворе рядом с домом. В него съезд под аркой. Отдашь только лично в руки. По дороге никого не брать, не останавливаться. В машине установлен маяк, так что с помощью навигатора мы всегда точно определим, где находится твой лимузин, – при этих словах бугай презрительно скривил губы.
Трейлер начал притормаживать и вскоре остановился. Щелкнула задняя дверца «жигулей», и машина накренилась на правый бок.
Детина легко выбрался из легковушки и повернулся спиной к Роману, готовясь выйти из кузова трейлера.
– Извините, пожалуйста, вы мне деньги за работу забыли отдать, – промямлил Роман, корча из себя затюканного интеллигента.
Хмыкнув, детина нагнулся и бросил на пассажирское сиденье тощую пачку баксов, перетянутую резинкой. На первый взгляд, там никак не могло быть больше полутора тысяч. За время работы бизнесменом Роман навскидку научился определять количество денежных знаков в пачке.
– Разговор шел о десяти тоннах, – играя под блатного, напомнил Роман.
– Остальные в России получишь! – бросил неразговорчивый попутчик и начал вытаскивать из кузова доски.
Его спина, широкая как шкаф, бугрилась мускулами; от всей его фигуры, казалось, исходило презрение к Роману.
«Странное дело получается. Если со мной работают государственные спецслужбы, то такое явное пренебрежение к агенту противоречит всем канонам психологии и методов обращения с агентами. Если же это бандиты, то тогда все понятно. Скорее всего, тут мы имеем симбиоз профессионалов с бандитами. Мне это совсем не нравится. Очень уж дурно пахнет от такого содружества. Чтобы такие ароматы не разносились далеко, свидетелей обычно убирают сразу после выполнения акции. Или даже во время ее! Такова се ля ви!» – пришло на ум Роману.
Съехав на землю, Торопов вышел из машины и огляделся.
Грузовик стоял задним бортом к нему, а габаритные огни не горели. Ни водителя, ни его недавнего попутчика видно не было. Складывалось впечатление, что его тут бросили.
– Через пятьсот метров по дороге будет овраг, по нему направо, а на выезде ты уже в России. Свет не включай! – прозвучала резкая фраза справа сзади. Говоривший мужчина стоял примерно в метре за спиной Романа.
Судя по направлению звука, человек был немного пониже Романа. Некоторые особенности речи указывали на его прибалтийское происхождение.
При последних словах на глаза Романа надели тяжелые очки, в которых окружающая местность сразу окрасилась в сиреневый цвет.
Глава 7
Грунтовая дорога оказалась сильно разбитой. Верхний слой почвы был давно сорван, и дорога превратилась в сплошную песчаную дюну. Песок сбился в глубокие складки, которые начали цеплять днище «Жигулей», противно визжа. Видно было, что по дороге часто ездят большегрузные машины, пропахавшие глубокую колею.
Когда «жигуль» в очередной раз чиркнул днищем по дороге, Роман, несмотря на ограниченное время, съехал на обочину, остановил машину и привычно полез правой рукой под сиденье. Нащупал на трубе сиденья небольшой, размером с пуговицу выступ, которого раньше не было.
За пять месяцев эксплуатации машины Роман изучил ее всю – от шипов на колесах – до вмятин поребриков на крыше.
