Так вот, в один день, в один час перепрофилировал Хорьков МНИИ в фармацевтическую фабрику, и потекли ручьем денежки от доверчивых страдальцев, не жалеющих последнего рубля на выздоровление, в карман новоиспеченного бизнесмена, а от него кое-что стало перепадать и ученым мужам…
Семиженов удивлялся изворотливости и ловкачеству Хорькова: через два года он уже развернул такую коммерческую деятельность, что даже монстры торговли типа Лебединского только руками разводили. И вот Алексей Петрович уже поставщик военной техники за рубеж. Вначале он заключил сделку с Вьетнамом на поставку пистолетов Макарова и автоматов Калашникова, а теперь и с Китаем на доставку космической аппаратуры… На этот раз ему крупно не повезло. Стоит она громадных денег. А тут ещё и «Руслан». За всё придётся платить… Семиженову не было жаль этого хищника, жаль было погибших людей и наше обнищавшее, залезающее всё больше в долговую яму к зарубежным воротилам государство.
Подполковник полагал увидеть убитого горем человека, мало чем способного помочь следствию — ему теперь не до преступников, ломает голову, как расплатиться с хозяином самолёта и заказчиком космической техники, который уже выдал предоплату. К удивлению, Хорьков встретил Семиженова как ни в чём не бывало, такой же энергичный, важный, уверенный в себе. Начальнически протянул подполковнику руку, жестом пригласил в кресло напротив.
— Слушаю вас, Фёдор Иванович.
Он был готов к встрече — Семиженов накануне договаривался с ним, — знал, о чем пойдет речь, и, несомненно, приготовил заранее ответы, потому подполковник не стал мудрить, приступил к делу без предисловия.
— Надеюсь, ваша служба безопасности не осталась в стороне от расследования катастрофы. Что-нибудь удалось выяснить?
Хорьков недобро ухмыльнулся, покрутил головой.
— Какая у меня служба безопасности? Так, для охраны. Я надеялся, что вы проинформируете меня о ходе расследования. У вас же профессионалы, и опыт, и исследования. Нет, мы тоже, разумеется, не закрыли глаза на происшествие, но… выражаясь вашим языком, никаких улик… Я видел листовку о капитане Кленове. Но тут, по-моему, ваши коллеги перестарались: лётчики не такой народ, чтобы даже за большие деньги пойти на убийство своих товарищей, на уничтожение самолёта. Ведь это своего рода фанатики. Для них самолёт — дороже отца родного.
— Согласен с вами. У меня тоже вызывает большое сомнение причастность летчика. Но он сбежал, поэтому мы вынуждены были объявить розыск. А как вы считаете, ваши конкуренты не могли пойти на такое?
Хорьков поскреб лысую макушку, вытянул трубкой тонкие губы, отчего еще больше стал похож на хорька, когда тот принюхивается, почуяв опасность. Долго молчал.
— Видите ли… конкуренция, конечно, вещь серьёзная, и некоторые из-за денег готовы на любые преступления… Но я старался со всеми ладить. — Лицо бизнесмена стало добродушным и покладистым.
— Однако, насколько мне известно, Лебединскому вы крепко насолили, перехватив его заказ. Скажите честно, как вам это удалось?
— А тут нет никакого секрета, — развёл руки в стороны Хорьков. — Лебединский слишком жаден, хотел перехитрить сам себя: стал торговаться с хозяевами аппаратуры и самолета, выторговывая каждый рубль. И летчикам платил гроши. Вот этим я и воспользовался.
— Но вы могли нанять другие самолёты, гражданские.
— А вот это уже другой коленкор — с гражданских авиаторов дерут за каждые сто километров пролёта. До Китая получается довольно кругленькая сумма. Потому мы и контактируем с военными. И им хорошо — тренируются, получают денежки, — и нам прибыльно.
— Здорово вы пострадали?
— Не то слово. Остался гол как сокол.
— И как теперь выкручиваться будете?
Хорьков глубоко вздохнул.
— Трудно будет. Пока перейду на мелкий бизнес, кредит в банке возьму.
— А Лебединский не поможет?
Хорьков помотал головой:
— Лебединский не простит мне, что перешёл ему дорогу.
— Так, может, он? — намекнул Семиженов.
Хорьков снова помотал головой:
— Нет, Лебединский слишком трусоват, чтобы пойти на такое.
— Иностранная разведка? Или чеченцы? Допускаете такую версию?
Хорьков пожал плечами.
— За бугром тоже нас не жалуют. И черножопые… Вполне вероятно… Мы с открытой душой к ним, а они с камнем за пазухой. Вот что значит потерять былую мощь. — Хорьков снова вытянул трубкой губы. — Выходит, у вас тоже пока ничего конкретного?
— К сожалению, — не сдержал вздоха Семиженов. — Если вам станет что-то известно, позвоните.
— Обязательно.
Подполковник и бизнесмен пожали друг другу руки.
2
Хорьков в какой-то степени был прав в суждениях о Лебединском, но Семиженов все-таки решил навестить преуспевающего бизнесмена. Не сбрасывая со счетов иностранную разведку и чеченцев, подполковник больше склонялся к нашим доморощенным вандалам: демократия словно сняла с их рук наручники, и они, давно жаждавшие наживы и славы, рванулись к сладкому пирогу, желая урвать кусок покрупнее, не брезгуя никакими методами. Восхождение Лебединского наверх, на вершину волжанского предпринимательства, мало чем отличалось от методов Хорькова. Едва в городе объявили о приватизации предприятий, Семён Семенович, пользуясь связями с высокими чинами в столице, заручился их поддержкой на приобретение приборостроительного завода. Тут же скупил по дешевке ваучеры, взял кредит в банке и стал хозяином одного из самых благополучных предприятий. Сразу же курс в торговле взял на зарубежные фирмы, на доллары. За пять лет он сколотил солидный капитал и стал крупным российским бизнесменом. Хорьков несколько отстал, уступил первенство, с чем никак не мог смириться. И вот наконец ему удалось перехватить очень выгодный крупный заказ. Два хищника готовы были вцепиться за него друг другу в глотки…
Лебединский и внешностью, и манерами во многом отличался от Хорькова: крупный и непомерно растолстевший, он двигался неторопливо, важно неся впереди заметно выпиравший живот. Пальцы рук, толстые и мягкие, выдавали, что их хозяин никогда не занимался физическим трудом и пренебрегал даже гимнастикой. Голова крупная, с большими залысинами, но еще не седая; лишь отдельные волосинки контрастно выделялись на черных курчавых висках. Тёмно-карие глаза, не по возрасту блестевшие, внимательно осмотрели вошедшего, будто ощупали с ног до головы, приветливо улыбнулись.
— Давненько в нашем хозяйстве не появлялись стражи порядка, — сказал он с легкой иронией, жестом приглашая Семиженова садиться. — Чем обязаны такой честью?
— Да вот по случаю большого несчастья у вашего коллеги, — не стал темнить Семиженов: Лебединский не из тех, кого можно обвести вокруг пальца. — Решил узнать, все ли у вас в порядке — вы теперь настолько самостоятельными стали, что обходитесь зачастую без правоохранительных органов. Хотя бы в известность нас ставили.
