– Вам Синицын приказал предоставить отпуск, – сказал Штыркин. – У врача есть путевки в санаторий, можете воспользоваться.
– Да пошли вы со своими путевками! – со злостью взмахнул Василий рукой. – Нам хозяйка квартиры велела искать другой угол, к ней возвращается сын, тоже бывший офицер, уволенный в запас. А где я угол в этом говенном городке найду?
Начальник штаба лишь пожал плечами…
Геннадий сразу же зашел в отдел кадров и оформил отпускной билет. У врача действительно имелись путевки в Сочи, Ялту, Алушту, Геленджик. Геннадий выбрал Сочи – бывал там ранее и город ему нравился, хотя теперь, понимал, из-за подготовки к Олимпиаде 2014 года вряд ли там будет спокойно. А ему хотелось покоя.
В Сочи он прилетел 10 октября. Погода стояла как по заказу: чистое небо, яркое, но нежаркое солнце – температура воздуха 24 градуса, – на море мелкие волны, манящие в сверкающую блестками голубую пучину. Время – одиннадцатый час.
Геннадия определили в двухместный номер. Сосед отсутствовал, видно, загорал уже и купался, и Геннадий быстро переоделся в спортивный костюм, отправился на пляж.
Отдыхающих здесь было немного, в основном пожилые; ни одного смазливого женского личика. Что ж, придется и здесь довольствоваться воспоминаниями. Он взял шезлонг, попрыгал на гальке, разминаясь, и нырнул в обжигающую холодом воду. Проплыл метров двадцать и повернул обратно. Вышел на берег и лег в шезлонг. Отогнал от себя все думы и задремал. Даже не задремал, а уснул. И снова ему приснился странный сон: симпатичная женщина, незримо похожая на Тоню: такие же, с неповторимым рисунком губы бантиком, большие, только не голубые, а агатового цвета глаза будто ощупывали его, и женщина спрашивала, что у него болит, как он себя чувствует после перенесенного удара шаровой молнии. Проснулся и подумал с сожалением: надо же было именно ему угодить в этот огненный шар! Столько он наделал неприятностей. До сих пор доставляет неожиданные в его жизни перемены. Что еще светит ему впереди? Подумал так с легкой иронией над собой – совсем стал суеверным.
А зря усмехался. Вернувшись в номер на обед, увидел на тумбочке записку:
«Уважаемый больной Геннадий Васильевич! Зайдите обязательно к лечащему врачу Забелиной Людмиле Петровне. 6-й кабинет».
«Вот уже и больным окрестили, – усмехнулся Геннадий. – Что ж, зайду».
Постучал в указанную дверь.
– Войдите, – услышал приятный, мягкий голос.
А когда открыл дверь, остолбенел: перед ним была женщина в белом, с неповторимым рисунком губ бантиком, чем-то отдаленно похожая на образ в сновидении.
– Здравствуйте, – поздоровался он осипшим голосом, остановившись у входа.
– Здравствуйте, – ответила женщина в белом. – Проходите, присаживайтесь, – указала на стул около стола. – Вы – Голубков Геннадий Васильевич?
– Да, тот самый Голубков Геннадий Васильевич. Совсем не больной, а отпускник, отдыхающий, – ответил с улыбкой, сравнивая врача с увиденной во сне женщиной.
Забелина пропустила его замечание мимо ушей, внимательно окинула взглядом с ног до головы.
– Тот самый Голубков Геннадий Васильевич, о котором писали газеты и рассказывало радио?
Он смотрел на врача широко открытыми глазами – она читала и слышала о нем?!
– Да, это обо мне писали; к сожалению, без моего согласия.
– Почему же к сожалению? – возразила Забелина. – Очень интересный и необычный случай. И как вы себя чувствуете?
– Отлично себя чувствую. Сон, правда, плохой. – Подумал, рассказать ли ей о последнем странном сновидении? Почему – нет? Она врач, симпатичная, милая, сразу понравилась ему. Может, что-то дельное подскажет. – И сновидения всякие. Кстати, вас вот увидел во сне, когда на пляже задремал. Хотя ранее нигде и никогда вас не видел.
– Серьезно? – удивилась Людмила Петровна; удивление сменилось улыбкой – не поверила.
– Вполне. Честное слово. И вопрос вы задали такой же: как себя чувствую.
– Интересно, – более откровенно усмехнулась Людмила Петровна. – Что ж, попробуем разобраться, какие следы в вашем организме мог оставить тот самый неопознанный страшный объект.
Только этого не хватало! Мало того, что в Челябинске ему пришлось пройти обследование в военной поликлинике и в городской больнице, теперь еще здесь. Хотя, признался он себе, встреча с Людмилой Петровной была ему приятна. Они подолгу разговаривали, вначале на медицинские темы, о результатах исследования, а потом врач стала интересоваться его работой, полетами, боевыми действиями в Чечне. Они находили общие интересные темы и вскоре поняли, что близкие по характеру и душевному настрою люди. Людмила Петровна рассказала и о себе: ей 30 лет, замужем, дочке семь лет, учится в первом классе. Муж – моряк, капитан третьего ранга, находится в дальнем плавании. А через несколько дней он снова увидел ее во сне: она звала его куда-то, а он не решался – чужая жена.
Геннадий при очередном визите к врачу рассказал о еще одном странном сновидении.
Людмила Петровна выслушала его, подумала и призналась:
– Накануне я действительно думала о вас. Не зря говорят о телепатии, наверное, мои мысли передались вам.
– Мне очень приятно с вами, – открылся Геннадий. – Может, посидим как-нибудь не в служебном помещении? Я еще не был ни в одном вашем ресторане, а в «Морском прибое», говорят, отлично готовят рыбные блюда из только что выловленной рыбы.
– Хорошо, как-нибудь посетим. Завтра я дежурю, приходите ко мне после одиннадцати, когда все угомонятся.
Он обрадовался приглашению.
– Можно прихватить чего-нибудь покрепче кофе?
Она подумала.
– Я на дежурстве. Но рюмочку коньяка выпью.
ЧУЖАЯ ЖЕНА
Ах, любовь! Наконец-то наваждение оставило его, и душу наполнила радость. Люда, такая милая, обходительная, очаровательная. Жаль, что она замужем, но… Не каждого человека брак делает счастливым. Наташа, Тонина сестра, жила с одним, а любила другого. Да и что это за замужество Люды?! Муж большее время в отлучке, в море, на службе. А она молодая, здоровый организм требует любви, ласки, плотского удовлетворения. И тут не ее вина, и не его…
Людмила предупредила дежурную сестру, что будет отдыхать, беспокоить ее в крайних случаях; закрыла дверь на ключ и пригласила Геннадия к небольшому столику с фруктами и бутербродами. Извинилась:
– Я по-простому.
Он поставил на стол бутылку армянского «Араспел» и коробку шоколадных конфет.
– И я. Из закуски ничего не захватил. Вы не голодны?
– Голодна, – усмехнулась чему-то Людмила. – Коньяк фруктами закусывают.
Он расценил ее «голод» по-своему. И когда выпили по одной, по другой и глаза Людмилы загорелись, как два наэлектризованных агата, поцеловал ее, обнял и притянул к себе. Она настойчиво отстранилась.
