«Кошмар, сколько учить придется!.. Ладно, потом выучу, а
пока лучше шпору напишу!» – подумала Таня, которой как раз не терпелось
поскорее перейти к практике.
Схватив ручку, Таня стала было записывать заклинания на
ладони, но внезапно почувствовала запах горелого пластика. А еще через секунду
ойкнула и выронила ручку. Еще не долетев до пола, ручка превратилась в темный
дымящийся кусок пластмассы. Змеящийся от нее дым, поднимаясь в воздух,
складывался в слова:
«Магическая тайна! Переписывать заклинания строго
воспрещается!»
Ехидно изогнувшись, восклицательный знак вильнул в сторону и
забрался Тане в ноздрю, заставив ее чихнуть. Надпись растаяла.
«Тоже мне, правильные какие нашлись... Делать нечего,
придется учить», – пробурчала Таня, морщась от неприятного запаха гари.
Зубря заклинания, Таня извлекла из футляра контрабас, села
на него и взяла в руку смычок. Причем взяла не за край, как делала это прежде,
а за середину. На инструмент дедушки Гроттера это не произвело ни малейшего
впечатления.
Таня набрала полную грудь воздуха и, прикинув, какое из трех
заклинаний самое подходящее, решила выбрать среднее Тикалус плетутс. Она-то
сама, конечно, легкая, но зато инструмент тяжелый. И потом, если контрабас
слишком резко рванет с места, сумеет ли она на нем удержаться?
Уже почти выпалив заклинание, Таня вспомнила, что забыла
проверить, на месте ли все талисманы, и произнести подстраховочное заклинание.
«Вот пустая башка!» – выругала она себя, слезла с контрабаса
и принялась внимательно его осматривать. Но, несмотря на все поиски, ей так и
не удалось обнаружить ни одного талисмана вроде тех, что были на кровати у
Баб-Ягуна. Еще раз перечитав главу в волшебной книге, Таня обнаружила в самом
конце приписку: «У некоторых наиболее совершенных моделей летательных предметов
талисманы могут отсутствовать, см. список на странице 1092».
Девочка готова была поклясться, что раньше этой приписки не
было и в помине. Книга явно сжульничала, поленившись высвечивать сразу весь
текст. Открыв страницу 1092, Таня обнаружила свой инструмент – «контрабас маст.
Ф. Гроттера, 1654» – в списке летательных инструментов с отсутствующими
талисманами. Он помещался там на восьмом месте после пилотируемого таза П.
Ёсса, зубоврачебного кресла 3. А. Икки и троянского коня Ш. У. Лера.
Выяснив, что талисманы ей не нужны, Таня вновь заняла место
на контрабасе и, осторожно махнув смычком, произнесла: «Ойойойс шмякис брякис».
Выждав несколько секунд, не произойдет ли что-нибудь, подтверждающее, что ее
заклинание включило страховку, и, так ничего и не дождавшись, она решилась и крикнула:
– Тикалус плетутс!
Сразу после произнесения заклинания Таня на миг зажмурилась,
но тотчас открыла глаза, осознав, что контрабас даже не дрогнул, оставшись в
том самом положении, что и был прежде. Если бы он поднялся хотя бы на
сантиметр, это уже был бы успех. Но нет – он явно не собирался куда-либо
отправляться.
Таня почувствовала, что у нее дрожат руки и даже подбородок.
Эта вторая неудача обескуражила ее куда больше первой. «У многих не получается,
но тут уж ничего не поделаешь. Это или есть, или нет!» – вспомнила она слова
Баб-Ягуна. А что, если... что, если у нее этого нет? Вдруг она не унаследовала
от Гроттеров их дара?
«Может, я вовсе не из магов? Может, я самая обыкновенная,
без всяких способностей?» – с ужасом подумала Таня. Теперь она почему-то
окончательно уверилась, что контрабас никуда не полетит, а если так, то она
навсегда останется в человеческом мире и вскоре будет драить зубной щеткой пол
в спортивном зале.
«Интересно, там хоть щетки выдают или надо самой запасаться,
пока я еще тут?» – мелькнула у нее паническая мысль. Почувствовав, что у нее
взмок лоб, Таня подняла руку, чтобы вытереть его, и – внезапно заметила, что на
руке у нее нет магического кольца. Так вот в чем дело! Как же она хотела
полететь без магической зеленой вспышки! Разумеется, без кольца заклинание не
имело ровным счетом никакой силы.
Кинувшись к шкафу, она отодвинула секретный гвоздь и
извлекла из кармана самых старых джинсов, которые Пипа даже и в руки
побрезговала бы взять, спрятанную там деревянную коробочку с буквами «LeoGr».
Надев перстень, Таня немедленно согнула палец, опасаясь, что он соскочит, и,
готовясь произнести: «Тикалус плетутс», – энергично взмахнула рукой.
Из перстня вылетели зеленые искры. Не одна, как требовалось,
а по меньшей мере сотня. Две или три из них обожгли Тане нос, несколько дюжин
опалили контрабас, а остальные с громким потрескиванием рассыпались в воздухе.
– Эй! Ты что, совсем спятила – так меня трясти? Что я
тебе, погремушка? – вдруг проворчал чей-то скрипучий голос. А еще спустя
мгновение Таня поняла, что он исходит от перстня.
– Ты... и... это... можешь говорить? – не поверила
она.
– Да будет тебе известно, я кольцо Феофила Гроттера. Он
подарил мне свой голос, свой характер и способность разговаривать пять минут в
день. Ровно пять минут и ни секундой больше, – с мелодичностью давно не
смазанного замка отозвалось кольцо и, не отвечая больше ни на один вопрос,
затянуло скрипучим голосом древнюю песню на непонятном языке.
– Ну и голосок был у дедушки Феофила! А уж
характер! – с облегчением сказала сама себе Таня, когда пять минут наконец
истекли и кольцо замолчало, буркнув напоследок по-русски: «И чтоб больше без
глупостей! А то грохнешься и узнаешь тогда, почем нынче белые тапочки!»
– Ну все! Теперь или никогда! – сердясь на себя,
сказал а Таня.
Крепко взяв смычок, она приготовилась уже выпалить: «Тикалус
плетутс», но тут произошла странная вещь. Среднебезопасное заклинание «Тикалус
плетутс» вдруг странным образом вывалилось из памяти.
«Ты летать собралась или плестись? – словно услышала
она чей-то насмешливый шепот. – На костылях и то будет быстрее! Уж летать
так летать!»
Таня уступила, и тотчас с языка у нее совершенно неожиданно
сорвалось другое, крайне опасное и непредсказуемое заклинание – «Торопыгус
угорелус».
* * *
Почти сразу магический перстень выплюнул зеленую искру, и в
следующий миг Таня ощутила, что контрабас сорвался с места и сквозь распахнутую
раму рванулся наружу. Немедленно ветер короткими яростными порывами-пощечинами
попытался сбросить ее, но она держалась крепко.
Замелькали ветки, окна, крыши, кучи листьев на газоне,
мокрые машины, птицы, антенны. Закружились невесть откуда взявшиеся оранжевые и
синие полосы. Небо и земля поменялись вдруг местами, и там, где, по
предположению Тани, должен был быть асфальт, вдруг выплыла туча. А, это она
просто перевернулась в воздухе!
