На город мало-помалу наползала ночь. Погасали окна, как
свечки в тире, по которым палил меткий стрелок, исчезали в подъездах поздние
собачники. И вот, когда все уже затихло и город был под черным покрывалом
мрака, Таня услышала снаружи какой-то шорох. Распахнув раму, она увидела, как на
газоне под лоджией вдруг загорелись два красных уголька, а еще через несколько
секунд сразу шесть. Угольки вспыхивали один за другим. Слышалось неясное
бормотание, сопение, хрип. Что-то шуршало, что-то едва различимое быстро
перемещалось по клумбе. Когда Танины глаза привыкли к темноте, она поняла, что
внизу толпится множество существ самого разного размера. Некоторые были совсем
маленькие, другие, крупные, достигали величины собаки. Темные пятна появлялись
отовсюду, лезли из всех щелей, из всех люков. Красные злобные угольки
загорались в самых непредсказуемых местах. Их перемещения были пока хаотичными,
но с каждой минутой становились все более осмысленными. Они определенно
подтягивались к лоджии. Вскоре уже весь газон превратился в темный копошащийся
ковер.
Тане стало не по себе. Она была почти уверена, что эти
неведомые существа явились сюда со вполне определенной целью, как-то связанной
с ней самой. И, судя по их виду, ничего хорошего от них ждать явно не
приходилось.
«Если они начнут карабкаться – я успею еще вскочить на
контрабас», – успокоила она себя.
Внезапно дверь скрипнула. В комнату вошла тетя Нинель,
поправила на Пипе одеяло, а затем, выглянув на лоджию, подозрительно спросила:
– Кого ты там высматриваешь?
Растерявшись, Таня что-то пробормотала. Но, видимо, тетя
Нинель задала вопрос без всякого желания получить ответ. Выглядывать в окно она
явно не собиралась. Вместо этого она внимательно уставилась на свитера, которые
Таня успела уже надеть, готовясь к ночному перелету.
– Холодно тебе, что ли? – словно решившись на
что-то, спросила она. – Ладно, давай бери одеяло и марш в гостиную!
Таню точно обухом по затылку ударило. И угораздило тетю
Нинель проявлять великодушие именно теперь, когда она почти уже улетела в
Тибидохс! Еще бы одну ночь на лоджии! Но тетю Нинель было не переубедить – она
напирала, как бульдозер. Схватив Таню за руку, тетя Нинель отволокла ее в
гостиную, где у огромного телевизора, занимавшего треть стены, стоял крошечный
диванчик, под которым обычно спала такса.
– И не вздумай возвращаться на лоджию! Теперь ты будешь
спать здесь до дет... Пока мы с дядей Германом не решим, что с тобой делать
дальше, – поправилась тетя, вспомнив, вероятно, про детский дом для детей
с уголовными наклонностями.
Тетя Нинель вышла. В двери Пипиной комнаты щелкнул ключ.
Видимо, Пипа, разбуженная басом своей мамули, решила подстраховаться и теперь
ни за что не откроет. Таня поняла, что ей суждено провести ночь в гостиной.
Летающий контрабас и книга заклинаний остались на лоджии. Туда же вскоре
прилетит и Баб-Ягун. Таня вскочила с дивана, чтобы подбежать к окну и, когда он
появится, привлечь его внимание, но такса Полтора Километра глухо зарычала
из-под дивана.
– Ты что там делаешь? А ну живо ложись! Учти, я сегодня
всю ночь не буду спать! Буду ставить компрессы на лоб дяде Герману! У него
завтра важное телеинтервью, и нужно, чтобы он выкинул из головы весь
бред! – строго крикнула из-за двери тетя Нинель. Ее спальня была совсем
рядом, и она могла слышать всякий шорох.
Таня села на диван. Сердце у нее колотилось. Как она сумеет
встать, когда под диваном у нее чуткая такса, а за стеной злая тетка? Что может
быть хуже ее теперешнего положения, когда свобода рядом, но недосягаема?
Еще дважды Таня пыталась прокрасться к окну, но всякий раз
такса начинала злобно рычать и тетя Нинель строго окликала ее из-за стены.
Похоже, она в самом деле не спала: время от времени слышался звук отжимаемой
для компресса марли. Шуршание становилось все различимее. Теперь источник
звуков был не только за окном, но и повсюду. Что-то скреблось за стеной,
царапалось за шкафом. Даже трубы в ванной гудели как-то необычно, будто по ним
кто-то пробирался наверх. Тане чудилось, что тысячи едва слышных голосов на
разные лады повторяют одну и ту же фразу: «Дочь Гроттера! Дочь Гроттера! Смерть
ей!»
Странно, что тетя Нинель со своим чутким слухом ничего не
слышала.
– Что ты там возишься? А ну лежи смирно! Дядя Герман не
может заснуть! – рявкнула она из-за стены. В голосе у нее было
определенное злорадство. Неужели она знала? Хотя нет, она не могла знать. Таня
оказалась в ловушке. Все ополчились против нее.
Неожиданно где-то за окном, со стороны лоджии, послышалось
знакомое покашливание. Таня вздрогнула. Кто-то несильно, но различимо стукнул в
раму. Неужели Баб-Ягун? А что, если, не найдя ее на лоджии, он решит, что Таня
передумала или, напротив, уже улетела? Девочка хотела кинуться к окну, но
спохватилась, что такса выдаст ее прежде, чем она вскочит, а тетя Нинель тотчас
явится из соседней комнаты.
Трубы загудели и вдруг перестали. Почти сразу дверь в коридоре
со стороны ванной легонько затряслась, будто кто-то толкал и царапал ее снизу.
Такса зарычала. Она тоже слышала. Значит, ей не мерещится, и это все правда.
– Опять ворочаешься? Да что это такое? Дрянь
неблагодарная... Тебе что, на лестничной клетке постелить? – окрысилась из
спальни тетя Нинель.
Таня ощутила – еще секунда, и она зажмет уши руками и
завопит: «А-а-а-а!» Нервы у нее были уже на пределе. Внезапно у нее с пальца
соскользнуло что-то прохладное. Перстень! Она же все это время была в магическом
кольце! Таня стала торопливо ощупывать складки одеяла, отыскивая его. Дверь
мелко тряслась, кто-то за ней хрипел. Такса злобно клокотала из-под кровати. Но
вот пальцы нашарили что-то... Кольцо... Таня поспешно надела его и стала
припоминать усыпляющее заклинание, которое использовал Баб-Ягун. И почему она
не повторила его? «Храпус? Сопелус? Трундус храпелус?Подушкис дрыхус?» Не то!
Опять не то!
– Позор! Я буквально краснею! Никогда прежде мной не
владела такая бестолочь! – громко сказало кольцо. – Неужели нельзя
запомнить два простейших слова? «Пундус храпундус!»
– Эй! Я выхожу! Слышишь ты? Кто тебе разрешил включить
телевизор! – заорала из спальни тетя Нинель. Ее каменные пятки яростно
забухали по ковру, направляясь к двери.
Не задумываясь, Таня торопливо взмахнула рукой и, направив
палец с кольцом в сторону, откуда приближались шаги, шепнула: «Пундус
храпундус!» Зеленая искра скользнула к замочной скважине. За дверью послышался
глухой звук падающего тела.
Одновременно шуршание в коридоре будто притихло. Послышался
топот множества убегающих маленьких ног. «Кажется, они боятся магии. Поняли,
что у меня кольцо», – подумала Таня.
