– Бывает, – сочувственно сказала Таня, вспомнив
позавчерашнюю вермишель тети Нинели.
– Ты не поняла, – уточнил Сарданапал. – Он
слопал ВСЕ продукты ВО ВСЕМ супермаркете. Кроме того, он сожрал дубинки у двух
охранников, которые пытались ему помешать. Разумеется, беднягу можно извинить
тем, что он до этого сильно изголодался – мать с отцом вообще его почти не
кормили, а только били и заставляли попрошайничать, но надо же держать себя в руках.
Теперь он здесь, ты с ним еще познакомишься... Кроме того, у нас тут учатся и
сироты, которые находят здесь свой родной дом. Мы стараемся подыскать ключик к
каждому сердцу. Ведь магия крайне опасна, если использовать ее бесконтрольно.
Поклеп Поклепыч насмешливо фыркнул.
– Ключик к каждому сердцу, ути-пути! – передразнил
он. – Нечего с ними цацкаться, с этими маленькими пройдохами! Ролики им,
видите ли, в руки прыгают. У кошельков крылышки вырастают! Вначале пустячки, а
потом – раз! – из пустячков получается Та-Кого-Нет!.. Я бы их по-другому
лечил. Раз и навсегда! Насквозь их вижу! – Холодные буравчики завуча
пристально уставились на Таню, и той почудилось, что в каждом зрачке у него
отразилось по маленькому скелетику.
Сарданапал побагровел. Послышалось шипение, свист – и,
внезапно взлетев, коротконогое кресло вместе с академиком зависло в воздухе
прямо у нее над головой. Таня поняла, что так глава Тибидохса спускает пар.
– Ерунда, Поклеп! – крикнул он. – Я триста
раз с тобой спорил и еще триста раз буду спорить! Думаешь, я не знаю, к чему ты
клонишь? Нельзя подвергать детей полному зомбированию, чего бы они ни
натворили! Пока я здесь хозяин, я не позволю, чтобы по коридорам чинно
прогуливались послушные зомби с оловянными глазками-пуговками! Или ты забыл,
как сам попал сюда в детстве и чем ты занимался, когда я тебя нашел?
– Не надо, Сарданапал! Мы же договаривались! –
побледнев, крикнул завуч, испуганно покосившись на Таню. Видно, он ужасно
боялся, что его тайна – интересно, какая? – выплывет наружу.
Не успел академик ответить, как их беседа была прервана
жутким ревом. Стены мелко задрожали от ударов, доносившихся из-под земли. Таня
от неожиданности подскочила на месте, заметив при этом, что ни Сарданапал, ни
Поклеп Поклепыч даже бровью не повели.
– Это титаны. Котт, Бриарей и Гиетт. У каждого по сто
рук, по пятьдесят голов и немереное количество дури. Скоро ты к ним привыкнешь.
Они заточены глубоко под землей в темной, тесной и душной пещере, – с
нехорошей усмешкой сказал Поклеп Поклепыч.
– А почему их не выпустить? – спросила Таня.
Поклеп Поклепыч желчно взглянул на нее, будто она сморозила полнейшую глупость.
– Выпустить титанов? Вы слышали, Сарданапал, какие у
нее мысли? Это невозможно. Они заточены с момента мироздания еще древними
богами. Если их выпустить, они все тут разнесут. Даже темные маги это понимают
и не рискуют туда соваться. Первые чудовища – это вам не драконы с нежитью.
– Но откуда здесь титаны? – Таня на всякий случай
отошла от вздрагивающей стены.
Сарданапал в некотором замешательстве почесал нос.
– Видишь ли, Тибидохс – это не только школа для
трудновоспитуемых волшебников, но и место ссылки всевозможных древних... э-э...
реликтов, различно настроенных к человеку, да и к магам тоже. Так как эти
чудовища бессмертны, то сделать им ничего нельзя – можно лишь заточить... Но ты
не волнуйся. Все монет... э-э... все эти существа находятся на нижних уровнях
Ти-бидохса. Они абсолютно неопасны, но на всякий случай их охраняют циклопы и
братья-богатыри. Кроме того, у нас отличная магическая защита. Я сам ее
разрабатывал. Она предусматривает все случайности. Поклеп Поклепыч с ехидством
кашлянул. – Почти все случайности, – поправился Сарданапал, заметив,
что завуч вновь приготовился возражать. – Много лет назад был, правда,
эпизод, когда они прорвали защиту, но всех, кто тогда вырвался, переловили. По
крайней мере, мы думаем, что всех, поскольку, разумеется, не смогли сосчитать,
сколько именно их вырвалось... Достоверно нам известно, что на свободе до сих
пор находится лишь одно существо, которое представляет большую... прямо скажем,
огромную опасность... для нас всех. Это существо... не буду этого скрывать...
это и есть Чума-дель-Торт – Та-Кого-Нет.
Неожиданно послышался негромкий свист. Пуговица на воротнике
у завуча стремительно завертелась и замигала красным светом.
– Поклеп, твой оповещальник снова сработал! Выключи ты
его! – поморщился Сарданапал.
– Не выключу! Кто-то из нежити опять шастает у
Замурованного Подвала! А с тобой, Гроттер, я еще разберусь! Мы вернемся к этому
разговору! – мрачно пообещал завуч, оглядываясь на Таню.
Он вскочил и кинулся вон, хлопнув дверью с такой силой, что
один из золотых сфинксов спросонья упал с нее и вынужден был карабкаться
обратно.
Академик Черноморов беспомощно развел руками.
– Тяжелый характер... Но человек отличный! А специалист
какой! – сказал он, словно извиняясь. – Итак, Танюша, отныне ты
будешь учиться в Тибидохсе. В какой класс ты ходила у лопухоидов, уже неважно.
Здесь тебе все придется начать сначала. Основных классов, или ступеней, у нас
пять. В конце каждого года суровые экзамены. Затем желающие могут поступить
либо на кафедру нежитеведения к Медузии, либо на снятие сглаза, либо на
практическую магию к профессору Клоппу, либо ко мне на потустороннее отделение.
Можно еще обучаться ветеринарной магии, то есть лечить единорогов, жар-птиц,
драконов, гарпий, Цербера, русалок. Тут один мальчишка, Ванька Валялкин,
говорят, делает успехи. Он ухитрился даже вытащить занозу из носа у моего
сфинкса, чего я сам, признаться, не рискнул бы сделать...
Сарданапал еще долго что-то говорил, но Таня почему-то не
запоминала его слов. Убаюканная монотонным журчанием его голоса, она
чувствовала, как смыкаются отяжелевшие веки. Бессонная ночь, проведенная верхом
на контрабасе в ледяных воздушных потоках, давала о себе знать.
– Да ты спишь! – спохватился Сарданапал. –
Погоди, я сейчас узнаю, где мы тебя устроим. Занятия у тебя сегодня во второй
половине дня, ты успеешь еще выспаться.
Взяв со стола зудильник, он протер его рукавом, и тотчас на
дне жестяной миски вспыхнуло лицо доцента кафедры нежитеведения Медузии
Горгоновой. Медузия была заспана, а все ее змеи на голове, не успевшие еще
обратиться в волосы, были прочно собраны на затылке в пучок. Заметив академика,
Медузия поспешно набросила на голову косынку.
– Прости, Медузия... Я только хотел спросить, где мы
поместим Таню Гроттер?
Медузия что-то ответила, но Таня не услышала. Она могла
слышать только главу Тибидохса. Вероятно, звук его зудильника был настроен на
телепатический канал.
