– Кстати про «лечиться»... Мы тут кое-кого
принесли, – вспомнил вдруг Баб-Ягун.
Ягге уставилась на одеревеневшего Шурасика:
– О, да тут, я вижу, поработало отличное замораживающее
заклинание, да еще с очень близкого расстояния. Ладно, сгрузите его на кушетку
и подстелите, что ли, клеенку. Когда я его разморожу, здесь будет полным-полно
воды... А вы, ребята, брысь отсюда! Нечего здесь толпиться – мерзляка, что ль,
никогда не видели?
Таня направилась было к двери вместе со всеми, но зоркая
старушка заметила ее и, цепко придержав за рукав, глянула в лицо.
– Аи, матушки! Ты ведь Таня, Таня Гроттер... Я знала
Леопольда, какой прекрасный был человек и отличный маг. Подумать только, что
теперь... теперь его нет. – Ягге всхлипнула, что не помешало ей, впрочем,
подтолкнуть в спину замешкавшегося Ваньку Валялкина. – Знай, дочка:
Чума-дель-Торт, которую все эти трусы зовут Той-Кого-Нет, всерьез боялась
только твоего отца, да еще, пожалуй, Сарданапала... Именно потому она напала на
Леопольда, опасаясь, что он закончил уже свои эксперименты... Да, твой отец
погиб, но цели она так и не достигла... – Ягге вновь всхлипнула. – И
как только я подумаю, что вот-вот...
– Бабушка! – предупреждающе шепнул Баб-Ягун.
– Ох, молчу-молчу! – спохватилась старушка и
зажала рот сухонькой ладонью.
Вскоре после этого Ягге выпроводила Таню и Баб-Ягуна из
магпункта и занялась Шурасиком.
Всю обратную дорогу к спальням Таня пыталась уговорить
Баб-Ягуна сказать ей правду, но тот лишь неловко краснел и бормотал:
– Не могу я, слово дал... Если б не слово...
– Кому слово? – допытывалась Таня. –
Сарданапалу? Но Баб-Ягун и на этот вопрос не мог ответить внятно, а лишь
хмурился. Именно поэтому Таня жутко обиделась на него. Что они тут все в
Тибидохсе, с ума посходили? Делают из всего тайну мадридского двора, да еще и
косятся на нее как-то непонятно: не то как на спасительницу, не то как на
прокаженную.
– Зачем ты драконов-то выпустил? – спросила она у
Баб-Ягуна, чтоб хоть как-то позлить его.
– А, маленький был. Мне казалось, им тесно
взаперти, – неохотно буркнул он.
* * *
Вечером, когда Таня пыталась подготовиться к завтрашнему
занятию по нежитеведению, чтобы не ударить лицом в грязь перед Медузией
Горгоновой, о которой Ванька Валялкин говорил, что она жутко строгая,
«Справочник Белого Мага», лежавший перед ней, вдруг взмыл в воздух и с
чудовищной скоростью завертелся над столом.
Гробыня Склепова радостно подскочила на кровати,
отмахнувшись от тюбика с кремом, который мазал ей нос и щеки.
– Класс! Ты забыла сдать книгу в библиотеку, а срок уже
вышел! Абдулла тебя проклянет! – завопила она.
С трудом поймав вырывавшуюся, брыкающуюся книжку, Таня
выбежала в гостиную и только сейчас сообразила, что не знает, где библиотека.
Спрашивать у Гробыни было бесполезно, и Таня заскочила в комнату к Ваньке
Валялкину.
Тот, выставив острые худые локти, сидел за столом и жадно
уплетал котлеты и соленые огурцы, появлявшиеся в центре небольшого, с неровными
углами куска ткани. Заметив Таню, Ванька смущенно вскочил, дожевывая котлету. В
этот миг особенно бросалось в глаза, какой он нелепый, с острыми плечами, с
торчащими волосами, но с удивительно добрыми и одновременно озорными глазами.
Даже майка у него была особая – желтая, длинная, рваная в двух местах, явно
привезенная с собой из мира лопухоидов.
– Во, скатерть-самобранка... ножницами в столовой
отстриг... А то чего-то лопать все время хочется. Только не говори никому...
Все равно край скатерти какой-то дурацкий попался: кроме огурцов и котлет –
ничего... – смущенно признался он, пряча холст под подушку. – Эй, что
с тобой? – удивился он, случайно увидев испуг на лице у Тани.
Таня взмахнула брыкающимся «Справочником».
– Я не сдала вот это! Джинну!
– А ну дай... – Ванька Валялкин выхватил у нее
книжку и, открыв ее на первой странице, взглянул на грозную печать. Все прежние
надписи исчезли, а взамен появилась одна совсем небольшая.
«Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ...» – расплывались черные, похожие на
каракатиц буквы.
– Допрыгалась! Бежим! – крикнул Ванька и, сунув
книжку под мышку, помчался по коридору. Таня едва за ним успевала. Замелькали
магические факелы, картины, запетляли причудливые лабиринты коридоров.
– Караул! – голосом прадедушки Феофила скрипело
магическое кольцо на пальце у Тани. – Имей в виду, что я такую сильную
магию снять не смогу! Быстрее беги! Топ-топ-топ! Куда сворачиваешь, в другую
сторону!
– Да помолчи ты! – огрызнулся на кольцо
Ванька. – Я лучше тебя знаю, где библиотека!
– А посторонних попрошу не вмешиваться! Выискались тут
всякие! – обиделось кольцо, но замолчать замолчало, тем более что ребята
уже вбежали в библиотеку.
Библиотека располагалась у основания Большой Башни, где
занимала несколько громадных залов, не считая бесконечного числа подвалов.
А книги, что тут были за книги! Некоторые были прикованы
цепями. Другие, точно броненосцы, ползали по полу. Третьи стремительными
стайками порхали под потолком. Два толстых словаря с кожаными переплетами, явно
«темные», наскакивая, рвали на кусочки жалобно попискивающий журнальчик. Появление
ребят спугнуло словари, и они поспешно убрались под полки. Чудом же спасшийся
журнальчик прыгнул Тане в руки. На обложке у него красовалась надпись: «Сплетни
и бредни № 10».
Подхватывая одну из надорванных страниц, она случайно
скользнула по ней взглядом, и ей показалось, будто старинный канделябр,
покачнувшись на цепях, огрел ее по затылку. «Что принесет Таня Гроттер
Тибидохсу? Не совершит ли она того жуткого поступка, на который указывает
пророчество Древнира? Известно, что Та-Кого-Нет преследовала девочку уже вскоре
после ее рождения, теперь же, когда...»
Таня хотела читать дальше, но дальше ничего уже не было –
словари все отъели. А тут еще кто-то хрипло кашлянул у нее за спиной. Таня
резко обернулась и... увидела джинна. Его невозможно было с кем-либо спутать.
Абдулла походил на плотный сгусток тумана. Семь бородавок на щеках и на лбу,
огромная чалма. Само лицо было белое, плоское как блин. Черты появлялись на нем
внезапно – то глаз всплывал, то рот...
Не замечая ни Таню, ни Ваньку Валялкина, джинн что-то быстро
шептал, держа ладони ковшиком. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем
Таня догадалась, что именно делает джинн: накладывает неотменяемое проклятие.
– Стойте! – закричала она. – Мы принесли
книгу!
