Неожиданно рядом возник джинн Абдулла. Метнув в Таню
испепеляющий взгляд, он прошипел что-то, схватил свиток и исчез вместе с ним, а
еще мгновение спустя могучее заклинание, подхватив, бесцеремонно вышвырнуло их
из книгохранилища.
– Ты прочитал? – сдавленно спросила она у Ваньки,
когда заклинание наконец перестало кувыркать его по коридору.
– Мне вообще показалось, что свиток чистый. Еще думаю:
чего ты на него уставилась? – отряхиваясь, удивился Валялкин.
Глава 10
Ветеринарная магия
На другой день первым уроком было нежитеведение. Медузия
Горгонова вошла в класс и, сухо кивнув всем, направилась к своему столу. Два
дюжих сторожа из перевоспитанных шаманов вкатили клетку, в которой бесновалось
небольшое противное существо, поросшее жесткой шерстью, с желтыми рожками и
неприятным, словно крысиным, хвостом.
Таня вздрогнула. Она была убеждена, что прежде уже
сталкивалась с ним, видела эти рога – один длинный, а другой маленький и
кривой. Точно, это был Агух!
– Перед вами один из типичных представителей нежити –
хмырь болотный, – учительским голосом сказала Медузия, извлекая из воздуха
указку. – Неприятное, нечистоплотное существо, подпитывающееся энергией
тех, кого оно заставляет страдать. Владеет начальными речевыми навыками и
слабыми телепатическими способностями. Отдельные неразборчивые в средствах маги
используют хмырей в качестве посыльных или соучастников преступлений... Этот
экземпляр я поймала сегодня у себя в кабинете. Он совал нос в мои бумаги, не
сообразив, что я закрываю ящики не только на ключ.
Объясняя, Медузия неосторожно просунула указку сквозь прутья
клетки. Агух мгновенно щелкнул зубами и перегрыз указку посередине.
– Ненавижу! Ненавижу тебя, Горгонова, и Таньку Гроттер!
Скоро прольется кровь! Много крови! Распотрошу! – заорал хмырь.
Медузия брезгливо извлекла из клетки обломок указки и
выбросила его в мусорную корзину.
– Сами видите, что это за тип, – как ни в чем не
бывало продолжала она. – К счастью, хмыри болотные очень боятся
определенных заклинаний. Особую жуть наводит на них вот это:
«Мотис-ботис-обормотис».
Агух, точно облитый холодной водой, перестал выкрикивать
угрозы и забился в угол клетки.
– Ай, не надо произносить при мне эту гадость! – в
панике запищал он. – Я буду хороший! Никому не буду отпиливать головы!
Буду сажать цветочки и шаркать ножкой!
– Прекрасно, – сказала Медузия. – Можешь
начинать.
Она открыла клетку и позволила Агуху выбраться наружу.
Ребята удивленно переглянулись. Неужели Медузия поверила ему? Тем временем
болотный хмырь затравленно огляделся, но уже через секунду его маленькие глазки
зажглись ненавистью.
– Убью! Кишки выпущу! Всем дрожать! – заорал он и
ринулся на Медузию.
– Искрис фронтис! – негромко, но четко произнесла
доцент Горгонова.
Вырвавшаяся из ее кольца зеленая искра ударила болотного
хмыря в грудь и отшвырнула его назад в клетку. Дверца захлопнулась. Медузия
подула на кольцо.
– Еще один урок. «Искрис фронтис», как вы знаете,
главное защитное заклинание белой магии. Мы называем его заклинанием боевой
искры. «Темным» магам я искренне не рекомендую его использовать. Это оружие
может обратиться против них самих. Вопросы есть? Тогда унесите это!
Два сторожа подхватили клетку и вынесли ее из класса.
– Хорошо запомните то, что вы только что увидели. Я вам
это очень советую, – сказала Медузия, особенно подчеркнув слово «очень».
При этом она выразительно посмотрела на Таню, как будто то, что она говорила и
показывала, относилось главным образом к ней.
* * *
После нежитеведения все отправились на обед, который
проходил обычно в Зале Двух Стихий – единственном помещении Тибидохса,
способном вместить одновременно несколько сотен человек. «Темное» отделение
Тибидохса собиралось на своей половине, а «светлое» на своей. Преподаватели,
как белые маги, так и черные, спускались сверху по лестнице атлантов, а внизу
примыкали уже каждый к своему отделению. Со «светлыми» учениками сидели
академик Черноморов, Меду-зия, Ягге, а с «темными» – Зубодериха, профессор
Клопп и тренер по магическому пилотажу Соловей О.Разбойник. Завуч Поклеп
Поклепыч, как маг-универсал, использующий как белые, так и темные заклинания,
ходил туда-сюда, не опасаясь пламени.
Старинные дубовые столы, сохранявшие на себе случайные
царапины и надписи разных веков, порой очень забавные, были еще совершенно
пустыми. Пока Таня прикидывала, каким образом успеют одновременно накрыть сразу
на всех, Сарданапал вышел на середину зала и распахнул деревянный ларец,
который был у него в руках.
– Двое из ларца, одинаковых с лица, а ну-ка быстренько
накормите нас! – крикнул Сарданапал.
В тот же миг крышка ларца распахнулась, и из него вылетело
два стремительных смерча. Прищурившись, Таня разглядела, что это два румяных
плечистых молодца в красных рубахах, перемещающиеся с неимоверной быстротой.
Всего за несколько секунд по всем столам развернулись скатерти-самобранки, и на
них появились караваи, калачи, крендели, пельмени, вареники, пироги, ватрушки,
ореховые бабы, пампушки, кексы, блины с семгой, икрой. Всего этого было в таком
количестве, что могло утолить любой аппетит. Видя, что Баб-Ягун и Ванька
Валялкин как ни в чем не бывало набросились на еду, Таня последовала их примеру.
Ей казалось, что после слипшейся вермишели и пареной редьки тети Нинели она в
состоянии будет одна опустошить весь стол. Но это было невозможно, поскольку
чем больше они брали, тем больше появлялось. Не прошло и двадцати минут, а Тане
уже казалось, что еще один кусочек, и она попросту лопнет. Баб-Ягун, тоже
успевший наесться, осоловело хлопал глазами, один лишь Ванька Валялкин, похоже,
готов был еще перекусить, но у него-то случай особый...
Сарданапал хлопнул в ладоши:
– Спасибо вам, двое из ларца! Пожалуй, хватит!
Молодцы в красных рубахах поклонились в пояс и нырнули
обратно в ларец. Прежде чем его крышка захлопнулась, Гуня Гломов и его приятель
Юра Идиотсюдов быстро метнули туда несколько костей. Они думали, что эта
проделка сойдет незамеченной и они посмеются над Сарданапалом, но в ту же
секунду молодцы со скоростью молнии вновь выпорхнули из ларца. Один зажал
Гломову и его приятелю носы, а другой в тот же миг опрокинул в открывшиеся рты
по полбанки столового хрена.
С громкими воплями, с брызжущими из глаз слезами, едва ли не
выдыхая пламя, Гломов и Идиотсюдов вскочили и метнулись к выходу, в то время
как молодцы, крайне довольные собой, вновь нырнули в ларец.
Сарданапал тонко улыбнулся, сделав вид, что ничего не
заметил.
