Ванька Валялкин тоже не спал этой ночью. В полночь у него
всегда пробуждался неуемный аппетит, который уже не могли утолить однообразные
котлеты и соленые огурцы его увечной скатерти. И тогда Ванька отправлялся на
кухню, где знакомый полтергейст Ломунькин с удовольствием швырялся в него
окороками и тортами. Но в ту ночь привычное течение похода на кухню нарушилось.
Едва Ванька, ловко уворачиваясь от продуктового града, который обрушивал на
него увлекающийся, попискивающий от азарта полтергейст, поджарил себе на
сковородке сардельки, как в коридоре раздались чьи-то шаги. Бросив все как
есть, Ванька забрался в большой медный котел и притаился там. Спустя несколько
секунд в кухню вошла Медузия и подозрительно огляделась. Полтергейст метнул в
нее головкой лука и трусливо забился за шкаф.
– А, так вот кто шумел... Смотри, тихо тут! –
пробурчала Медузия, опускаясь на табурет.
Вскоре, осторожно выглянув из котла, Ванька убедился, что Медузия
явилась среди ночи на кухню не за паштетами и не за блинами. Она явно кого-то
ждала, но кого? Это стало понятно, когда на кухню проскользнула Зубодериха,
читающая на ходу очередную греческую книжку, страницы в которой подсвечивала
летящая перед ней свеча.
– Ты уже здесь? – услышал Ванька голос Зубодерихи.
– Да, – ответила Медузия. – Нам надо
поговорить. Последнее время у нас в школе происходят странные вещи. Нежить в
подвале, странные голоса, похищение меча из мира лопухоидов. Наконец, то, что
девочка уже здесь... Думаю, все это связано с пророчеством. Точнее, с его
следующей частью.
– Ты о «Коварство бессмертных нельзя угадать – предаст
даже тот, кто не может предать»? – с пониманием спросила Зубодериха.
– Да. Древнир предупреждает: что удара нужно ждать от
того, кого никак нельзя заподозрить...
– И кого же ты подозреваешь? – спросила
Зубодериха.
Медузия понизила голос:
– Тебе не кажется, что Поклеп ведет себя очень странно?
– Поклеп Поклепыч? – удивилась Зубодериха. –
Ты думаешь, он?
– Я ничего не думаю, – холодно сказала
Медузия. – Я привожу лишь факты. Все время вздыхает, пропадает где-то.
Дважды я видела, как он говорит сам с собой. Порой я задумываюсь: не руководит
ли кто-то его волей?
– Ерунда! Поклеп всегда был странноватый! У тебя нет
никаких доказательств. А почему, к примеру, не Сарданапал? Вот уж на кого
совсем нельзя подумать, – улыбнулась Зубодериха. – Недавно я видела,
как он зачем-то крался в подвал по той старинной лестнице, что ведет к Жутким
Воротам.
– Чушь! – возмущенно оборвала ее Медузия. –
Сарданапал никуда не будет красться! Он хозяин Тибидохса. Ему не нужно ни от
кого прятаться... Я думала, ты дашь мне совет, Зуби, а ты порешь чушь! Если в
ближайшее время что-то случится с волосом, ты знаешь, к чему это может привести.
Под угрозой будут Ворота, да и все существование нашего мира! Та-Кого-Нет
опасна для вас, «темных», ничуть не меньше, чем для нас, «белых».
Медузия энергично повернулась и ушла, хлопнув дверью.
– Погоди! Я знаю, что он для тебя сделал, но я совсем
не то хотела сказать! Давай обсудим! – крикнула Зубодериха.
Схватив то, что попало ей под руку, она торопливо заложила
книгу скворчащей на сковородке сарделькой и кинулась следом за Медузией.
Ванька выбрался из котла.
«Ну и дела тут в Тибидохсе творятся!.. Шастают где попало.
Сардельку у меня сперли!» – уныло подумал он.
* * *
К десяти часам утренний туман окончательно рассеялся.
Отчасти это произошло благодаря зависшему над стадионом солнцу, отчасти
стараниями профессора Клоппа, с которым долго шептался о чем-то Поклеп
Поклепыч, выбранный старшим судьей. Арбитрами же были назначены Соловей и
тренер оборотней Шуш. Обе команды вышли на поле и выстроились в две цепочки
рядом с судьей. Драконов пока не выводили: они были заперты в противоположных
ангарах, вздрагивающих от их рева.
Баб-Ягун, огорченный, что не попал в сборную, вновь
напросился у Сарданапала в комментаторы.
– Рискни. Только смотри, чтобы тебе снова не устроили
темную. Не надоело в гипсе ходить? – разрешил академик и велел Медузии
принести Баб-Ягуну магический рупор.
Сарданапал выглядел утомленным. В руках у него Баб-Ягун
заметил тоненькую брошюрку «Маг Черномор. Дрессировка и усмирение бород.
Приготовление подчиняющей настойки для одушевленных усов». Глава Тибидохса все
время в нее заглядывал, словно искал что-то, и за начинающимся матчем следил
невнимательно.
– И вот, дорогие друзья, мы дожили до нового матча
сборной Тибидохса и сборной оборотней, прибывших к нам издалека – из лесов
Брянщины. Спору нет: встреча предстоит нелегкая. Оборотни – очень сильная
команда, прочно занимающая место в первой тройке. Солнце ярко сверкает в
ободках их новеньких мощных пылесосов. – В голосе Баб-Ягуна, разносящемся
над полем, прозвучала зависть. – «Восьмисотая» модель Турбо, два
мусоросборника, хромированные трубы, встроенное устройство для вертикального
взлета! И это только базовая модель, я не говорю уже о дизайнерских наворотах и
множестве запрещенных талисманов, которые они наверняка спрятали где-нибудь
внутри пылесосов. Неудивительно, что с такой техникой им иногда удается
побеждать...
Баб-Ягун закашлялся, но Ягге быстро взмахнула рукавом, и
кашель прекратился. Одновременно третья по счету скамья в одном из секторов с
грохотом обрушилась вместе со всеми, кто на ней сидел.
– Допрыгались? Если кто-то из болельщиков оборотней
снова захочет меня сглазить, не пытайтесь. Меня подстраховывает
бабуся... – предупредил Баб-Ягун. – А вот и она – моя любимая
сборная! Сборная Тибидохса! Номер первый Жора Жикин, непревзойденный мастер
левитации и пространственных перемещений, ухитрившийся одной лишь силой желания
переместиться в эфирную студию популярного телешоу, откуда его и забрали в
Тибидохс. К сожалению, пылесосов Жора не любит, предпочитая им швабру с
пропеллером. «Спасибо, хоть не метлу», – подсказывает мне мой друг Ванька...
Номер второй Демьян Горьянов, из «темных» магов, отличный игрок и любимый
ученик профессора Клоппа. Есть только одно «но». От его взгляда прокисает даже
чай, вследствие чего кормят его всегда отдельно. Пылесос модели «Буран-100У».
Очень быстрая, но, к сожалению, плохо управляемая машинка... Номер третий, Катя
Лоткова, входящая в группу защиты дракона. Симпатичный пылесосик «Грязюкс»,
увешанный безобидными амулетиками. В мире лопухоидов в Катю влюблялись все без
исключения мальчики, пока наконец весь ее дом, как и асфальт рядом с ним, не
стал исписан краской с признаниями. Когда стало ясно, что без магии тут не
обходится, Катю забрали в Тибидохс. Драконы ее просто обожают, да и не только
драконы...
