Она нерешительно вошла в зал и огляделась. Жуткие Ворота
были еще заперты, хотя страшный скрежет и рев с другой стороны потрясали их
ежеминутно. Возле самых ворот стоял открытый каменный гроб. Сердце у Тани в
тревоге забилось. Как ей хотелось сейчас повернуться и убежать! Но делать этого
было нельзя. Слишком много судеб зависело теперь от того, каким будет ее
следующий шаг.
Выставив вперед руку с кольцом, Таня стала осторожно
подбираться к гробу. Она ожидала увидеть там отвратительную старуху и сразу
метнуть в нее боевую искру.
– Искрис фронтис! – не выдержав, крикнула она, не
дойдя до гроба нескольких шагов.
Зеленая искра, в которую Таня вложила всю свою боль, всю
любовь к родителям, всю свою ненависть к Чуме, сорвалась с кольца и ударила в
гроб. Каменный гроб перевернулся и раскололся. Обнаружилось, что он пуст.
Внутри ничего не было, кроме черного покрывала.
Послышался отвратительный булькающий хохот, ничего
омерзительнее которого нельзя было вообразить. На первой ступеньке, ведущей к
Жутким Воротам, возникла высокая старуха в длинной фиолетовой мантии. Ее сухие
отрубленные руки были переброшены через плечи, как веревки. Одна из рук сжимала
золотой меч. Из глазниц высохшего лица, больше похожего на череп, струился
красный свет.
– Чума-дель-Торт! – воскликнула Таня.
Та-Кого-Нет перестала хохотать.
– О, ты не боишься произносить мое имя! –
удивленно прошипела она. Ее голос был похож на скрежет наждачной бумаги. –
Твои родители тоже не боялись. И посмотри, что с ними стало...
Костлявое лицо Чумы исказилось, смазалось, и в нем на
секунду проступили иные черты. Таня увидела лицо мужчины с небольшой бородкой и
смуглое лицо молодой женщины, чем-то похожее на ее собственное.
– Нет, не трогай ребенка! Ты не посмеешь! Он такой
маленький!
– ТАНЯ! Нет! Не смей! – вновь прозвучали их
голоса.
– Ничтожества! Слышишь, как они унижались, лишь бы
сохранить тебе жизнь! Они думали разжалобить меня своими стонами! –
сказала Чума, принимая свой прежний облик.
– Я тебя ненавижу! Искрис фронтис! – крикнула во
весь голос Таня, вскидывая палец.
Вылетевшая искра скользнула по мечу и, отлетев от него,
снова помчалась к той, кто ее выпустил. Только теперь искра была красной...
Девочка ощутила сильный удар, сбивший ее с ног. В следующий
миг кольцо сорвалось у нее с пальца и, мелькнув в воздухе, прилипло к лезвию
золотого меча. Чума-дель-Торт сняла его и подбросила на ладони.
– Кошмар! – пискнул перстень. – Я в ловушке!
Падаю в обморок! Бум-с! Уже упал, если кому интересно...
Чума-дель-Торт легонько встряхнула его, и голос сразу стих.
– Я ждала, что ты это сделаешь, малютка... –
хмыкнула она. – Перстень Леопольда Гроттера! К сожалению, для настоящей
несущей смерть магии он не годится, а иной я не пользуюсь... Ну да ничего,
пополнит мою коллекцию... Разве ты не знала, что тот, кто владеет золотым
мечом, может не страшиться боевых заклятий? Но даже когда у меня не было меча,
я не очень их боялась. Думаешь, твои отец с матерью не осыпали меня искрами?
Целым градом, но я лишь насмехалась над ними. Нет, не искры загнали меня в
каменный гроб, не искры отняли мою мощь...
Лицо Той-Кого-Нет передернулось. Оно буквально дышало
ненавистью. Таня видела, как вздувается пузырями и опадает ее сухая кожа. Под
ней что-то бугрилось, кипело... Из пустых глазниц лился красный огонь.
– Десять лет в гробу, десять долгих лет – в полном
сознании, но без сил! – хрипела Чума-дель-Торт. – Я все время
задавала себе вопрос, что уничтожило меня тогда, растоптало, раздавило... Это
сделали не твои родители, нет... И наконец я поняла, что это было. Талисман!
Талисман Четырех Стихий, который твой отец ухитрился как-то передать тебе! Тот
талисман, за которым я и пришла тогда к вам! Он у тебя, я знаю! Отдай его мне!
Чума-дель-Торт шагнула к Тане. Ее кости сухо побрякивали под
мантией. Девочка поспешно отползла, но уперлась спиной в холодную медь Жутких
Ворот. Ворота вздрогнули, загудели. За ними билось и не могло прорваться что-то
могучее, страшное...
– Видишь под правой львиной головой небольшое
углубление? Если хочешь жить, отдай мне талисман: я вставлю его туда! –
просипела Та-Кого-Нет.
– Ты просто глупая старуха с дождевыми червями в
башке! – вспылила Таня. – Возвращайся в гроб! Ты никогда не откроешь
Ворота, потому что у меня нет никакого талисмана.
Чума-дель-Торт зашипела и вскинула вверх сухие руки.
– Врешь, есть! Оглянись: там, за воротами, хаос! Хаос –
это чудовищная мощь! Я вдохну ее в себя, буду повелевать им, как теперь
повелеваю нежитью! Безграничная власть! Если бы ты знала, что это такое,
девчонка! Когда-то я уже была там, за этими Воротами, и ждала, пока магия
Древнира и его ученика Сарданапала не даст сбой... И это произошло через долгие
тысячи лет. Сарданапал и Поклеп не сразу хватились моего исчезновения – жалкие
неумехи! Почти не встречая сопротивления, своей накопившейся за века мощью я
стала уничтожать магов одного за другим – белых и черных, не ведая различия.
Мне нужно было только одно – заставить их открыть ворота! Все маги страшно
боялись меня, боялись даже произносить имя, выдумав это забавное прозвище
Та-Кого-Нет... И вот, когда я была почти у цели, я поняла, что мне нужен
талисман! Без него Ворота навсегда останутся запертыми, даже если я перерублю
волос этого дряхлого шарлатана Древнира, который расставил добро и зло по
полочкам, как склянки в чулане! Мне нужен был тот самый талисман, над которым
долгие годы бился твой отец... Он, дурак, делал его, чтобы защитить тебя от
меня, не ведая, что это еще и ключ от Жутких Ворот! Вот этих Ворот!
Чума-дель-Торт с разбегу толкнула ворота плечом. Те
загудели. Словно узнав, кто это стучит, хаос отозвался тысячей голосов –
визжащих, скрипящих, воющих. Таня метнулась было в сторону, но Чума сделала
неуловимое движение, и девочка ощутила, что тело почти не подчиняется ей. Руки
и ноги налились свинцовой тяжестью. С величайшим трудом она сделала полшага и
упала вначале на колени, а потом завалилась на бок. Глиняный кувшинчик
выкатился у нее из рук и замер рядом на полу. Чума без интереса взглянула на
него, видно, решив, что внутри какое-то обережное зелье.
«Наверно, талисман, который она ищет, выглядит не так. Вот
кувшин ей и не нужен», – подумала Таня.
