– Нет, это ложь! – завизжал Шурасик. – Вы только
делали вид, а на самом деле издевались! Думаете, я не видел, как вы тайком
переглядывались и крутили пальцами у виска? – Тут что-то пришло Шурасику
на ум, и он захихикал. – Но никто, ни один не догадался, что означают
буквы «DD» и почему они выложены камешками! Это же призывное заклятие
Деревянного Демона! Это я усыпил всех этой ночью! Я вызвал Демона и отдал ему
во власть тех, у кого были сердечки! Только Гробыню и Гломова мне пришлось
усыплять самому! Я вылепил из воска их фигурки и заговорил их! А с Ванькой
Валялкиным я ошибся! Я не знал, что он снимет майку, а ведь сердечко было на
ней!
– Так вот почему ты сам не носил свое сердечко! –
крикнула Таня.
Шурасик подпрыгнул на месте.
– Да, да, именно поэтому! И ты тоже его почти не
носила! Ты где-то потеряла его! Или выбросила! Специально! А на твое сердечко я
потратил больше всего времени! Почти целую ночь подбирал камни! ТЫ даже не
заметила, что у тебя они были совсем не такие, как у остальных! Деревянный
Демон должен был прилететь к тебе в последнюю очередь и уничтожить, испепелить
тебя так, чтобы от тебя остался один талисман!
– Умница, Шурасик! Ужасно трогательно! Я всегда знала,
что ты хороший мальчик! А уж что ко мне неравнодушен, так это точно... –
взяв себя в руки хмыкнула Таня. Уж если умирать, так хотя бы позлить его
напоследок.
Нежить по углам противненько захихикала и это окончательно
взбесило Шурасика.
– Заткнись! Искрис фронтис максимус! – закричал он
и, вскинув руку с перстнем, метнул в лицо Тане боевую искру. Это была не просто
боевая искра, но усиленная боевая искра – плотный сгусток ненависти размером с
шаровую молнию. Такой искрой легко было убить или ослепить.
Таня метнулась было в сторону, но искра летела так
стремительно, что она не успевала уклониться. Искра ударила ее в щеку, а потом...
потом произошло вдруг то, чего никак не мог ожидать Шурасик. Таня ощутила, что,
начиная с кончика носа, по всему ее телу прокатился упругий жар, а в следующий
миг искра уже, отлетев, мчалась к самому Шурасику.
– Пуфель-труфель! – завопил ошеломленный Шурасик,
пытаясь погасить ее.
Но отменяющее заклинание не сработало. Увеличиваясь в
размерах, шаровая молния продолжала неуклонно приближаться к нему. Шурасик
повернулся и побежал. Искра настигла его и так ударила в спину, что мантия на
Шурасике мгновенно обуглилась. Сам же он, перекувырнувшись раза два в воздухе,
упал в самую гущу копошащейся нежити, подмяв под себя болотного хмыря и сразу
двух кикиморок.
– Увреднюга! Отдовуга мне вся головуга твоя дурацкая
спинюга! Вот я тебя ушугу откушугу! – зашипела кикиморка, распахивая рот,
полный треугольных зубов.
– Кучуга малюга! Гасюга евуга! – крикнул болотный
хмырь.
– А-а! – взвыл Шурасик, оказываясь в самом низу
пирамиды из набросившейся на него нежити.
– А ну хватит! Прекратить! – страшным голосом
взревела Чума-дель-Торт, со стремительностью летучей мыши поворачиваясь на
месте. От ее фиолетовой мантии во все стороны брызнули короткие белые молнии.
Запахло гарью. Камни, в которые попадали молнии, лопались с сухим треском.
Завизжала и метнулась во все стороны обожженная нежить.
Шурасик поднялся на четвереньки, ошалело тряся головой. Рука Чумы подлетела к
Тане, укрывшейся было за ее гробом, и, схватив ее, подтащила к хозяйке.
– Шутки в сторону! Ты это видела, глупая дочь Гроттера?
Ты отразила искру моего слуги! Отразила ее точно так же, как и мое смертельное
дыхание когда-то... Так же, как и заклинания профессора Клоппа. Ты не просто
отразила их: ты еще и вернула их тому, кто их послал! И после этого ты еще
будешь утверждать, что тебе не помогает талисман? Зато теперь я знаю, где он! Я
видела, как он замерцал, отражая искру! И знаю, как забрать его! Это можно
сделать, если не применять магии!
Не успела Таня ничего понять, как сухая рука Чумы резко
ударила ее по щеке. В голове у Тани зазвенело. Она упала, одновременно услышав,
как что-то покатилось по полу. Звук походил на едва различимый серебристый
звон.
– Получилось! Я его вижу! – завопил вдруг Шурасик.
Он прыгнул и, елозя животом, принялся нашаривать что-то на полу. Когда он
поднялся, стало видно, что Шурасик держит что-то между большим и указательным
пальцами. Что-то маленькое и темное, не крупнее рисового зерна.
Таня провела рукой по носу. Родинки, которую она столько раз
проклинала, из-за которой ее столько раз дразнили, родинки, отзывавшейся болью
при каждом прикосновении, не было! Она исчезла, и именно ее теперь Шурасик
держал в своей влажной ручке.
– Так и есть! – проскрипела Чума-дель-Торт. –
Талисман Четырех Стихий – это микроскопическая песчинка, которой Леопольд
заклинанием маскировочной магии придал вид родинки... Так вот почему я не могла
его найти! Хитрый лис! Он сделал так, что все эти годы ты носила ключ от Жутких
Ворот у себя на носу! У всех на виду! Эх, почему я сразу не ткнула тебя носом в
замочную скважину? Дай ее сюда!
Чума шагнула к Жутким Воротам, одновременно протягивая руку,
чтобы взять талисман. Но тут Таня с пронзительным визгом прыгнула на Шурасика и
повисла у него на плечах. Тот завертелся, пытаясь ее стряхнуть, но это было
непросто. Таня ухитрялась удерживаться даже на контрабасе, а это было посложнее,
чем на спине у долговязого увальня. Изловчившись, она ударила Шурасика по руке.
– Я его уронил! Хозяйка, он куда-то отлетел! Я не видел
куда! – в панике заверещал Шурасик.
– ТЫ НАПРОСИЛАСЬ! Я хотела, чтобы тебя убил хаос, но
сделаю это сама! – взревела Чума-дель-Торт, грозно поворачиваясь. Ее
костлявые руки метнулись к Тане и, сдернув ее со спины Шурасика, швырнули на
пол. Потом руки помчались за золотым мечом и выхватили его из-за пояса у
хозяйки.
– Убейте ее! Отправьте ее к папочке! Теперь, без
талисмана, она неопасна! – крикнула Чума.
Поняв, что это конец, Таня стала быстро отползать, слыша,
как к ней, разрезая воздух, несется золотой меч. Внезапно ее ладони наткнулись
на что-то на полу. Какой-то глиняный сосуд... Не вспомнив даже, что это кувшин
титанов, Таня заслонилась им от меча... Но разве могла глина остановить меч,
который уже подлетел к ее голове?
Неужели конец?
Последнее, что услышала Таня, был торжествующий вопль
Шурасика. Послышался негромкий хлопок, и все поглотила тьма... На миг Тане
почудилось, что она, стремительно вращаясь, срывается в колодец, на самом дне
которого сверкают звезды...
* * *
Скрип... Лязгнуло кольцо... Жуткие Ворота распахнулись. И
оттуда ринулось что-то страшное, бесформенное, безликое...
