– В общем, сарафанное радио донесло слухи о ячейке в Монтроузе, куда мы сейчас и едем. Они мощно выступили, чтобы не дать корейцам захватить добычу сланцевой нефти неподалеку от города. Мне сказали, им нужны люди, чтобы упереть с предприятия реактивное топливо. Так что я взял Голиафа и тайком свинтил из Сан-Франциско. По дороге встретил Нгуена и завис у него. Вот такая история.
Бен с Келси рассказали о себе. Солнце клонилось к закату. Зиап объявил, что дальше тронутся в два часа ночи, можно отдыхать. И тут Уокер с Ли зацепились языками по расовому вопросу, национализму и внутреннему конфликту американских корейцев.
– Пойми, Бен, – сказал Хоппер, – несмотря на погромы, я остаюсь истинным патриотом этой страны. Против корейцев не имею ничего, но корейское правительство я презираю. Ким Чен Ын – чисто Гитлер, такая же гадина. Он – позор нашего народа. С каким бы удовольствием я отправился в Пхеньян, чтобы надрать ему задницу. Ну не руками, Голиафа бы подогнал. Сам-то я невеликий боец. А ты?
– Не особо, хотя за прошедший год кое-чему научился. Уолли неплохо меня натаскал, только вот боевого опыта не хватает. Сегодня второй раз в жизни был в бою. Если не считать Лас-Вегаса.
– Да уж, чего там считать, – хмыкнул Ли. Потом до него дошло, что смеяться тут не над чем.
Спальников и одеял хватило всем. Пока ребята курили самокрутки из самосада, Ли достал из «Хамви» коротковолновую радиостанцию и генератор.
– Каждый день слушает. Иногда получаем весточки от других партизан, – объяснил подошедший Зиап.
Уокер посмотрел на Келси.
– Как думаешь, сможем подключить к этой штуковине пульт? Я не был в эфире с самого Лас-Вегаса.
– Ты ведешь передачи? – нахмурился Ли.
– Слышал про диджея Бена?
– Так ты диджей Бен? – распахнул глаза Ли. – Охренеть! Мы твои фанаты! Нгуен, представляешь, это диджей Бен!
Уокер впервые увидел, как улыбается Зиап.
– Это же замечательно, – сказал вьетнамец.
– Что тут у вас творится? – спросил подошедший Коппл. – Спали бы, пока есть возможность.
– Коппл, твой Бен – это диджей Бен!
Сержант смерил Уокера взглядом.
– Да я в курсе.
– Ага, как же! – Ли включил радиостанцию и начал скакать по частотам. В эфире царила тишина.
– Часто ловишь кого-нибудь? – спросил Уокер.
– Не то чтобы. В последние месяцы чаще. Особенно как ты начал крутить музыку. Временами ловим весточки от партизанских ячеек по всей стране. Один парень из штата Вашингтон регулярно выходит в эфир.
– Это Янки Дудль, что ли?
– Ага, точно! А еще парень из Техаса…
– Макс?
– Угу. Сесилию знаешь из Северной Дакоты?
– Не, впервые слышу. – Уокер обратился к Зиапу и Ли. – Может, попробуем организовать передачу диджея Бена?
Возражений не нашлось. Уилкокс с Ли добрых полчаса ковырялись с оборудованием. Над ухом зазвучала ломаная речь. Это Зиап на своем непередаваемом языке рассуждал, мол, еще один техник весьма и весьма пригодится.
Наконец Келси поставила антенну на крышу внедорожника.
– Мы глубоко в лесу, так что не знаю, как пойдет сигнал. Может, вообще никак, – сказала она.
Ли, увидев передатчик, собранный Келси, пришел в восторг.
– Невероятно. Какое изящное решение. Добавим мощи с моего приемника, глядишь, чего и получится. Вот, видишь стрелку? Когда я бью по микрофону, дергается. Значит, сигнал идет. Главное, чтобы деревья его не заглушили.
Уилкокс вручила Бену микрофон.
– Дорогой, ты в эфире. Давай, жги.
Уокер кожей почуял, как на нем сошлись все взгляды. Поборов смущение, он прочистил горло и начал передачу.
– Добрый день, братья американцы, с вами диджей Бен, я говорю из потайного уголка нашей любимой родины. Вы заметили, что пару недель меня не было в эфире. Нас плотно прижали. Вы уже слышали, что двадцать четвертого января Лас-Вегас подвергся ковровой бомбардировке? Вот так, корейцы стерли город с лица земли. По вине этих монстров погибли тысячи людей. При помощи самолетов F-32 и B-2, захваченных на наших военных базах. До того злополучного дня враг не приближался к Лас-Вегасу. С чего они решили стереть в пыль город, не представляющий никакой угрозы? Друзья мои, я не знаю. Этот поступок – зло в чистом виде. Кто будет раздумывать над мотивами зла? Никто! Как можно оправдать убийство невинных? Никак!
Мощь голоса поразила всех, кто его слышал.
– Нельзя больше ждать, время пришло! Восстанем против сволочей, укравших нашу страну! Скажем: «Хватит!» Не все сложили оружие. По всей стране организуются партизанские ячейки. И знаете что? Мы встали корейцам поперек горла! Чем больше сил они тратят на борьбу с партизанами, тем меньше они успевают захапать природных ресурсов и замучить невинных людей. Покажем им, как силен дух настоящих американцев, надерем кое-кому задницу!
Он замолк, собираясь с мыслями. Поднятый взгляд зацепился за клочки ночного неба среди макушек деревьев.
– Извините, ребята, но музыки сегодня не будет. Пусть она звучит в ваших сердцах. Но если бы была возможность, я поставил бы «Добровольцев», старую песню Jefferson Airplane. Помните ее? – Он подмигнул Келси. – В свое время ее слушала бабушка моей подружки. «Добровольцы Америки, добровольцы Америки». Наверняка все ее слышали. Друзья, настала пора записываться в наши ряды. Нам нужен каждый, кто может держать оружие. Диджей Бен прощается с вами. Доброй ночи.
Стоило Келси отключить передатчик, как раздались аплодисменты. Уокер, пожав плечами, скромно поднял руки.
– Спасибо, спасибо. Давайте поспим, пока есть время.
Пока Ли разбирал аппаратуру, Бен с Келси раскатали спальники. Коппл, присев рядом, шепнул:
– Уокер, ну ты дал.
– Да чего там.
– Слушай, есть мнение, что можно развить тему.
– В каком плане?
– Сам пока не знаю. – Он закашлялся и сплюнул в сторону. – Черт, как больно-то.
– Как себя чувствуешь?
– Да нормально. Ты так мощно выступил! Слушай, тебе надо быть голосом сопротивления.
– Я говорю людям правду. Разве этого мало?
– Бен, все как я тебе говорила! – вмешалась Уилкокс. – Кто-то обязательно должен говорить правду. Будешь Источником Правды!
– В точку, – поддержал ее Коппл. – Забей на диджея Бена и всякую музыку. Тебе пора сменить имидж. Диджей Бен свою роль сыграл, надо идти дальше. У тебя есть дар слова, так пользуйся им.
Уокер не очень понял, чего от него хотят.
– Попробую.
– Попробуй. Ладно, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Уолли, – сказала Уилкокс.
