Как бы там ни было, но все спецподразделения 40-й армии и госбезопасности были брошены на поиск похитителей генерала. Несмотря на все принятые меры, ни малейших следов отыскать не удалось.
Кирилл по несколько раз на день мотался в Даши-Мусс, «дергал» агентуру, но после смерти Анвара-водоноса «дятлы» упорно избегали контактов со своим куратором. И никакие попытки растормошить информаторов ни к какому положительному результату не привели. Дальше давить не имело смысла, напуганные информаторы просто-напросто прихватили бы свои семьи и разбежались кто куда.
Чтобы хоть чем-то занять себя, Кирилл выезжал вместе с оперативниками царандоя, десантниками и даже бойцами комендатуры. Эффективности от такой работы не было, это понимал и особист Евтушенко. Но сам он редко бывал на базе, мотаясь по заставам батальона, общаясь с разведчиками, пытаясь также нащупать хоть какие-то следы Дрямова. Но все усилия были тщетны.
Кирилл тяжело вздохнул, поскреб зудящую щетину и вышел из умывальной комнаты. День только начинался, и необходимо было решить, чем его занять.
Выйдя из общежития, Кирилл умышленно отвернулся, чтобы не видеть серую коробку здания, в котором проживали врачи и медсестры. Не хотелось лишний раз бередить душу воспоминаниями, и без того каждый вечер мысли о Лидии не давали ему заснуть.
Оперативник успел пройти не более двадцати метров, как его окликнули:
— Кирилл Николаевич!
Марков обернулся и увидел стремительно приближающегося молодого человека, на его лице сияла улыбка. Мгновение, и опытный глаз сыщика сразу узнал Сергея Емельянова, инструктора по рукопашному бою в учебном центре для милиционеров, отправляющихся «за речку».
— Махач, ты, какими судьбами? — пожимая крепкую ладонь рукопашника, обрадованно и в то же время удивленно спросил Кирилл.
Сергей был в обычной солдатской форме без ремня и знаков различия, на ногах разношенные кроссовки вместо армейских берцев. Обычно так были одеты бойцы «Кобальта», приехавшие на замену.
— У вас ранили охранника, вот я и уговорил Батю, чтобы он меня отпустил на замену. Тем более, в лагерь с новой командой прибыл чемпион Московской области по карате, он лучше меня справится с курсантами, — объяснил Емельянов, продолжая сиять улыбкой, как новый полтинник.
— У меня не только охранника ранили, еще убили водителя, — с горечью сказал Кирилл, отсутствующим взглядом уставившись куда-то в сторону. — А тебе-то зачем все это надо?
Улыбка Махача поблекла, но не исчезла. Он пожал плечами.
— Мой отец с детства говорил: «Не идти вперед — значит скатываться назад. Деградация — самое страшное в судьбе человека». В спорте я много чего добился и считал, что поднялся на вершину мастерства. Но там, в учебном центре, вы мне объяснили, что я мал и глуп и ничего не видал в своей жизни. В общем, много чего не видал, а значит, началось постепенное скатывание к деградации. Вы — мой шанс начать в очередной раз двигаться вперед.
— Хочешь получиться моей технике? — усмехнулся Марков. — Вот только здесь нет времени на тренировки. Да и мне за время пребывания в этом благословенном краю толком ни разу не удалось применить свои боевые знания. Все не так, как показывали в кино про немцев.
С губ Махача окончательно сползла улыбка.
— Ничего, Кирилл Николаевич, все проблемы решаемы. Думаю, найдем время и для тренировок.
— Ну да, блажен, кто верует, — пробормотал оперативник. Война открывает человеческую душу, как тесак устрицу. Кто-то оказывается сволочью, трусом и живоглотом, а кто-то — героем, не замечающим в своем поведении ничего особенного.
— Товарищ капитан, вас вызывает Евтушенко, — перед Марковым вырос боец с красной повязкой «Посыльный по штабу». — Срочно.
— Понял, сейчас иду, — Кирилл отпустил десантника и обратился к Емельянову: — Серега, ты давай сегодня обживайся, а завтра я тебя начну вводить в курс предстоящей работы.
— Есть, — шутовски вытянулся рукопашник, козырнул и добавил: — Разрешите исполнять?
— Давай и не называй меня по отчеству. Все-таки не в отцы тебе гожусь…
В кабинете Евтушенко оказался не один, напротив особиста потягивал зеленый чай из расписной пиалы разыскник Назаров.
— Разрешите войти, Роман Иванович.
— Да, конечно, Кирилл, входи. Угощайся чаем, — ответил майор, указывая на свободное место за столом.
Пожав руки старшим офицерам, сыщик занял предложенное место, налил пиалу бледно-желтого напитка.
— И каким ветром вас занесло в наши края, Александр Тимофеевич?
— Ветер сейчас дует один, — отхлебывая чай, проговорил подполковник, — и всех нас гоняет по Афганистану. Причину, надеюсь, знаешь.
— Ее все знают, — скривился Кирилл. — Вон даже говорят, что «Голос Америки» передавал, что моджахедам удалось захватить в плен советского генерала Дрямова, который прилетел в Афганистан с ревизией.
Разыскник с особистом переглянулись. Слушать «вражеские голоса» было служебным преступлением, но, с другой стороны, в данной ситуации это можно было рассматривать как одно из направлений оперативной работы.
— Ну и как, отыскался след нашего доблестного ревизора? — бесстрастным тоном спросил Марков.
— Вчера каскадовцы вернулись, целую неделю по горам лазили. Устали, как черти, — заговорил Роман Евтушенко. — Горыныч даже ко мне не подошел, только махнул из вертолета рукой, и адью. Никаких следов «духов».
— И тем не менее след имеется, — неожиданно произнес Назаров.
— То есть? — в один голос спросили оба офицера.
— По линии ПГУ КГБ пришла информация, что Дрямов и пленившие его бородатые еще на территории Афганистана, более того, в вашей провинции, — пояснил разыскник.
— Как такое может быть? — удивился Кирилл.
— Внешняя разведка и их резидентуры работают по всему свету, поэтому не исключено, что где-то и проскользнула секретная информация. Хотя бы у того же офицера ЦРУ, курирующего радиостанцию «Голос Америки».
— Выходит, мы тут у себя под носом ничего найти не можем, а они где-то в Бразилии узнали, где искать генерала?
Евтушенко с интересом наблюдал за поведением Кирилла. После смерти Лидии тот как будто потерял смысл жизни, и вот сейчас на глазах особиста он превращался в того, прежнего Кирилла. Зато Назаров на слова оперативника отреагировал со свойственным ему профессиональным спокойствием.
— Почему же, история разведки знает множество подобных примеров. Например, о подготовке покушения на «большую тройку» во время встречи в Тегеране первым узнал обер-лейтенант Пауль Зиберт, а точнее, советский разведчик Николай Кузнецов, и не в Берлине или Иране, а в западноукраинском городишке Ровно. Еще примеры нужны?
— У нас никаких зацепок нет, — развел руками Кирилл. — Мы с парнями, помогающими царандою, перешерстили все кишлаки провинции и только смогли узнать о похищении лошадей в одном из сельских кооперативов. Несколько убитых туш было найдено на месте сбитого вертолета. Больше никаких следов, «духи» умеют за собой подчищать.
