Пять дней большой срок, за это время произошло множество событий. Один из древних португальских фрегатов запорол машину, и пришлось вызывать с базы буксиры.
Испанская группа засекла шум неизвестной субмарины, погналась за ней, нарушив порядок боевого ордера и оставив в «неводе» огромную брешь. Сутки гонялись, потом лодка всплыла, и оказалось, что это дизель-электрическая «Варшавянка», направляющаяся на свою базу в Севастополь.
Англичане дважды засекали шум русских «Викторов III», но хватило все же мозгов не отвлекаться на погоню. Потом прошествовал, тяжело пыхтя, как запряженная лошадь, подводный ракетоносец. Акустики при помощи компьютера определили новейшую АПЛБР «Андрей Первозванный». Подводный гигант, тащивший на себе два десятка баллистических ракет «Скальпель» с разделяющимися боеголовками. В годы «холодной войны» это была бы большая удача, но сейчас…
Все это время командир АУГ, возглавляющий объединенную эскадру, спал по несколько часов, да и то урывками. Слишком уж хотелось адмиралу вытащить из пучины эту проклятую лодку и положить к ногам президента.
– Господин адмирал! – В каюту командующего объединенной группировкой буквально ворвался вестовой. – Вас срочно вызывают на мостик, нестандартная ситуация.
– Черт, – недовольно выругался адмирал, он только собрался прилечь после десяти часов беспрерывного нахождения в боевой рубке.
Через десять минут командующий поднялся на мостик и, игнорируя приветствие вахтенного офицера, быстро спросил:
– Что случилось?
– Сэр, в квадрат поиска вошел русский фрегат «Забияка», он движется вдоль нашего ордера и шумом своих винтов глушит работу акустиков.
– Какого черта ему нужно? – не сдержавшись, заорал адмирал, чувствуя, что золотой приз уходит от него.
– Мы послали запрос, – тут же отчеканил вахтенный офицер, – русские ответили, что направляются в район проведения боевых стрельб. Все заинтересованные стороны поставлены в известность. Пентагон ответил, что им известно о русском фрегате.
– Черт! – изрыгнул любимое ругательство адмирал. – Они уводят у нас из-под носа «Лиру». Всем кораблям ордера внимание на русский корабль, он выведет нас на лодку.
Командующий объединенной эскадрой даже представить себе не мог, что искомая сумбарина все эти дни продвигалась под килем «Вашингтона», и поэтому ее не могли засечь ни корабли эскадры, ни «Орионы» с «Нимродами».
Когда эскадра повернула вслед за «Забиякой», Майстренко и вовсе застопорил ход «Альфы». Через двенадцать часов «Барракуда-1» взяла курс на Гибралтар…
Остров Сицилия – большой кусок суши, примостившийся на юге Апеннинского полуострова или, как говорят географы, глазеющий на карту «под каблуком итальянского сапога».
География влияет на историю, а потому так и повелось, что Сицилия всегда была в зоне жизненных интересов Италии. Из-за чего в конце концов и остров, и полуостров стали единым государством.
Такое положение вещей сицилийцам не очень нравилось, хотя, по большому счету, никто не роптал. Островитяне жили привычным для себя многовековым укладом. Небольшие уютные домики, выложенные из горных пород; узкие, мощенные тем же камнем улочки.
Смуглолицые и черноглазые немногословные люди, несмотря на наступление двадцать первого века, продолжали жить внутри своего собственного мира и не собирались ничего менять в своей жизни.
Еще одной составляющей жизни Сицилии, как и ее дома, улочки и апельсины, являлась мафия. Невидимый человеческому глазу паук, раскинувший по всему острову свою липкую паутину под названием омерта. Закон молчания, подчиняющий на острове всех и всё, гласил: «Кто не молчит, тот должен умереть». И каждое нарушение омерты окрашивалось кровью. Стоило кому-то из островитян открыть рот больше, чем полагалось, и в ближайшее время к болтуну в гости заходили «на огонек» пиччотто
[30]
с лупарой
[31]
. И, уходя, в назидание остальным болтунам оставляли окровавленный труп.
В здешних краях мафия была непобедима, и уже не один десяток лет с ней безуспешно пытались бороться (даже Муссолини когда-то громогласно объявил, что с мафией покончено, только где он теперь, Муссолини, а Сицилия как жила по законам мафии, так и живет).
Высокий грузный мужчина в неброском сером костюме с повязанным поверх морщинистой шеи шелковым платком являлся одним из наиболее влиятельных людей острова. Шестидесятипятилетний дон Джованни возглавлял одну из крупнейших «семей» Сицилии, клан Кармоно, которому принадлежала целая флотилия небольших рыболовецких судов, сеть рыбных ресторанчиков по всему побережью острова, несколько гостиниц, прокат автомобилей и яхт. Это была легальная сторона медали, а за обратной стороной скрывались заказные убийства по всей Европе, контрабанда в странах Средиземноморья и нелегальная поставка героина в Соединенные Штаты Америки. Доход от последней сферы криминального бизнеса перекрывал все остальные.
Джованни Кармоно всю свою жизнь жил по закону «Коза ностра». В молодые годы ему даже довелось побывать в США, работая на одну из «семей» Западного побережья. Но однажды копы взяли его с оружием (нашли пистолет в бардачке «Форда»), пришлось отсидеть год в тюрьме, после чего последовала немедленная депортация на родину.
На Сицилии Джованни Кармоно прошел от рядового пиччотто до капо – главы клана. И все, чем сейчас занималась его «семья», старику было хорошо известно, так как в свое время все сферы теневого бизнеса он налаживал лично.
Клан Кармоно занимал один из кварталов в пригороде Палермо. Здесь, как пальцы на одной руке, жили все члены клана вместе со своими семьями. Впрочем, этот район трудно было назвать кварталом. Он больше походил на город в городе. Здесь все было обособлено – своя охрана, свои магазины и даже свой парк, куда чужаки из других районов города носа не казали.
Когда годы переваливают за шестьдесят, волей-неволей начинаешь оглядываться назад и анализировать прошедшее, чтобы потом указать на свои ошибки преемнику, дабы тот в будущем избежал их. Так было и с доном Джованни, в жизни престарелого капо были не только лучезарные подвиги лихого сорвиголовы и хитроумные комбинации криминального авторитета, обводящего вокруг пальца карабинеров. Случались и настоящие грехи, узнав про которые компаньоны обязательно угостили бы его свинцовой кашей.
С возрастом многие из них забывались и безвозвратно тонули в темных пучинах памяти. Но иногда происходило страшное, и грех сам о себе напоминал, всплывая на поверхность, как сорванная штормом старая ржавая морская мина. Так произошло и в этот раз…
Полет на Сицилию если и не пугал Владлена Козаченко, но все же было определенное беспокойство, которое, как прожорливый червь, точило нервную систему бывшего контрразведчика. Шутка ли, направляется в логово к самому «крестному отцу» мафии, и не просто чаю попить и перекинуться парой-тройкой ничего не значащих фраз, а шантажировать старого бандита.
