– Ну а те двое, что последовали за Арлен? У них какие были
трудности?
– Никаких. Абсолютно. Арлен Дюваль направилась к гольф-клубу
«Ремуда», заехала с обратной стороны, свернула сначала на проселочную дорогу, а
потом на ту, почти не езженную, где я сегодня днем нашел следы джипа.
– И что она там делала?
– Съехала на лужайку, припарковала трейлер и расположилась
как у себя дома. Зажгла керосиновую лампу, подвесила ее на крючок под потолком
трейлера и принялась устраиваться на ночлег. Расставила все по местам,
заправила кровать и чувствовала себя, судя по всему, как птичка в гнездышке.
– Твои ребята там остались?
– Не совсем там. Они ждут на главной дороге. Обратно с
трейлером, минуя их, никак не выехать. Только по той вспомогательной дороге,
что используется для обслуживания поля для гольфа. Им сказано не выпускать
трейлер из виду, и они докладывают каждый час.
– А кортеж? – поинтересовался Мейсон.
– От кортежа, докладывают, остался один человек. Сидит в
машине чуть дальше по обочине. Первоначально в той машине их было трое, но двое
оставили этого, за рулем, смотреть, не поедет ли куда трейлер, а сами смотались
в кусты и, как мы думаем, следят оттуда за дверью, чтобы, в случае чего – если
птичка из гнездышка вылетит, – вдвоем сесть ей на хвост.
– Никакой возможности для личной жизни…
– Ни малейшей, – задумчиво согласился Дрейк. – Все
чувствуют, что ситуация накаляется. Что-то назревает, Перри. Все в напряжении,
и все чего-то ждут, но только не твоя клиентка – тиха и безмятежна, как
высиживающая яйца домашняя канарейка.
– А те, другие, знают, что параллельно с ними работают и
твои детективы?
– О, конечно, на такой работе друг от друга не спрячешься.
Мы с ними взаимно вежливы – мои ребята записали номер их машины, а те записали
наш.
– Ты проверял?
– Да. Номерной знак не зарегистрирован. Ты понимаешь, что
это означает?..
Мейсон прищурил глаза и потер переносицу.
– Узнал ли что-нибудь об ограблении «Меркантайл секьюрити»?
– Имей терпение, Перри. Мы и так лихо начали.
– Я знаю. Но хочется быть в курсе.
– Тебе знакомо имя Джордан Л. Баллард?
– Нет, Пол. Кто он?
– Тот самый банковский служащий, который работал с Дювалем в
тот день, когда пропали деньги.
– И что ты о нем разнюхал?
– Его обязанность была проследить за отправкой той партии
наличных денег. Но он поставил на скачках, поэтому гораздо больше внимания
уделял тому, что исходило из портативного радиоприемника, чем тому, что в это
время делал Дюваль.
– Но даже если и так, Пол, – возразил Мейсон, – он никак не
мог прикарманить те деньги, потому что в его положении ему даже не полагалось к
ним притрагиваться. Складывал и упаковывал Дюваль, и…
– Правильно, Перри. Но Балларда обвинили в преступной
халатности, и он потерял работу. Банковские шишки тоже не думали, что он с
Дювалем в сговоре, но какое-то сомнение, видать, было, и его выгнали с работы,
хотя и под другим предлогом. И естественно, что в той ситуации ни в каком
другом банке устроиться он не смог.
– Что с ним стало?
– Нет худа без добра. Для Балларда это обернулось довольно
удачно. Первое время он мыкался туда-сюда, но потом, похоже, здорово
проголодался и пристроился на станцию техобслуживания. Скопил денег. А потом
владелец заболел, и Баллард это заведение выкупил. Затем взял где-то взаймы,
пооткрывал несколько новых точек и оборудовал сеть мастерских по шинам и
запчастям. И тут ему повезло. Подвернулась возможность выкупить весь угол, где
была его станция. В качестве первоначального взноса он внес несколько тысяч
долларов, а впоследствии обязался платить по тысяче в месяц. А позднее одно из
больших торговых предприятий стало подыскивать место для нового филиала. И они
выбрали его угол, представляешь?! Но Баллард по-прежнему работает, хотя всякая
необходимость в этом теперь уже отпала.
– Где его можно найти?
– Он сейчас хозяин суперзаправочной на углу Десятой и
Флоссман.
Мейсон записал себе адрес.
– Что еще, Пол?
– Не знаю, Перри, известно тебе или нет… впрочем, да ты же
знаешь – номера банкнотов пяти тысяч долларов оказались записаны.
– Да, да, я знаю. – Мейсон нетерпеливо кивнул. – Продолжай!
– Конечно, это было простое совпадение, что полиция как раз
занималась тем шантажистом, и… но ты, я вижу, и без меня все знаешь.
– Нет, Пол, только общие сведения.
– Ладно, я хотел сказать, что в полиции считали, что
положение Дюваля довольно затруднительное. Ему удалось похитить почти четыреста
тысяч, и пять тысяч из них были меченые. Дюваль не знал, номера каких банкнотов
известны полиции, так?
– Да. Пять из четырехсот, – сказал Мейсон. – Другими
словами, засунь он руку в мешок, и расклад будет такой, что в одном случае из
восьмидесяти извлеченный им из этого мешка банкнот окажется на учете в полиции.
Дрейк кивнул.
– А начни он эти деньги тратить, – продолжал Мейсон, – я
имею в виду, как это делается в повседневной жизни, то шансы, что меченые
банкноты попадут в руки властей, уменьшатся в несколько раз как минимум.
Возможно, они станут порядка один к восьми тысячам, и тогда…
– Нет, Перри, твои расчеты не годятся. У полиции полно
всяких уловок. На два или три месяца они могут затаиться и позволить Арлен
Дюваль тратить столько, сколько ей заблагорассудится, – убаюкают ее таким
образом, а потом в один прекрасный день пошлют целую команду проверяющих и
выяснят номер каждого истраченного банкнота. Как сегодня вечером, например.
– Они полагают, деньги у дочери?
– А как же еще? Как же еще она ухитряется жить не работая?
Как она покупает трейлеры, автомобили, платит за другие покупки?
– А подоходный налог, Пол? Через налоговое управление они не
пробовали? – поинтересовался Мейсон.
– Пробовали, конечно. Но не смогли докопаться до основания.
– Не понимаю?
– Что-то за всем этим кроется. Налоговые инспекторы прямо
заявляют, что ее дела в порядке, а большего не говорят.
– Странно, – заметил Мейсон.
Дрейк немного помолчал.
– Но есть в этом деле, Перри, и другая сторона. Ты должен
знать. Само собой разумеется, что в полиции эта информация держится под
секретом, но факты таковы, что тот, кто шантажировал, хотел получить выкуп –
пять тысяч долларов – десятками и двадцатками. И это логично. Даже если б до
меня эта информация и не дошла, мы могли бы это предположить и не ошиблись бы.
